отупении. Страшно так смотрит, прямо мороз по коже – как люди говорят. И не поручусь, что в подобные моменты ему не хочется пойти и прихлопнуть кого-то, ну это когда он уже пьян в стельку. Но лично я был бы очень удивлен, если б наш молодой Браун сотворил такое. Очень даже удивлен, точно вам говорю. Как он вообще в подобном состоянии умудряется добраться до дома и при том не попасть под машину, это выше моего понимания. А уж чтоб еще и в кого-то там стрелять!.. Когда же он трезв, то не производит впечатления парня с яйцами – вы уж извините меня за выражение, мистер Эмберли, – и тем более способного на убийство. По крайней мере на меня лично. Однако, смею заметить, вы свое дело знаете, сэр, и уж в любом случае не повредит, чтобы за ним немного последили.
– Надеюсь, это поможет предотвратить… э-э… какой-нибудь несчастный случай. Ради его же безопасности, – заметил Фрэнк и вскоре удалился.
Он сел в машину и проехал через Рыночную площадь. Однако не суждено ему было сразу же вернуться в Грейторн. Стоявшая на тротуаре Ширли Браун помахала ему рукой. Он послушно притормозил. Девушка дрожащим от возмущения голосом сказала, что хотела бы с ним переговорить.
– Какой приятный сюрприз! – улыбнулся Эмберли.
Она не обратила внимания на эту ремарку. Злость сверкала в ее темных глазах, Ширли даже заикалась немного. Да как он только посмел установить слежку за ее братом! И пусть Эмберли даже не пытается это отрицать. Совершенно очевидно, что человек в штатском, который повсюду ходит за Марком, – полицейский. Эмберли ведет недостойную двойную игру. Сам недавно просил ее довериться ему, а теперь подослал шпиона к Марку? Все это просто возмутительно, и она больше не желает видеть Эмберли никогда, до конца своей жизни! После чего Ширли выскочила из машины и зашагала прочь, вся кипя от ярости еще и потому, что Эмберли во время ее монолога только молча улыбался.
На следующий день Фрэнку пришлось вытерпеть второй визит начальника полиции, который проявлял крайнее беспокойство – ему кажется, что-то должно случиться, вот он и решил проведать Эмберли. Тот сухо заметил, что полковник должен быть благодарен ему за то, что пока ничего не случилось. Уотсон совсем уже разнервничался и спросил, что Эмберли имеет в виду.
– Пока не получу ответ на отправленную мной телеграмму, я не смогу вам дать никакой информации, – отрезал Фрэнк.
Ответ пришел вечером, незадолго до десяти. Принес его дворецкий в гостиную, где в тот момент сидел Эмберли и выслушивал рассуждения сэра Хамфри об охране заповедных мест. Хозяина Грейторна совершенно не интересовали убийства, произошедшие по соседству, зато крайне волновали браконьеры, чье появление было замечено в этих краях: здесь он сослался на слова своего лесничего. Затем сэр Хамфри пустился в рассуждения о том, какие меры должен предпринять старина Клитерой-Уильямс, и вдруг сообщил, что накануне в пять утра сам слышал выстрел.
Эмберли во время его речи раскладывал сложный пасьянс и время от времени отделывался односложными и невнятными ответами.
