эта дуэль стала одним из самых заметных событий преддекабристского периода. Причина ее на первый взгляд – сугубо личная. Новосильцев познакомился с сестрой своего приятеля Екатериной Пахомовной Черновой, увлекся ею, какое-то время ухаживал, а потом сделал формальное предложение, которое было с радостью принято. Новосильцев – блестящий, но весьма легкомысленный флигель-адъютант – обращался с Черновой как с невестой, совершались покупки к свадьбе. Однако мать Новосильцева, Екатерина Владимировна, урожденная Орлова (дочь В. Г. Орлова, младшего брата «тех самых» Орловых), и слышать не хотела об этой помолвке. Новосильцев уехал, чтобы получить родительское благословение, – и ничего не добился. Время шло, вестей от жениха все не было. Тогда Константин Пахомович Чернов, поручик Семеновского полка, как брат обманутой невесты, обратился к Новосильцеву за объяснениями. К этому времени ситуация в значительной мере осложнилась различными сплетнями и слухами, распространявшимися в обществе, и неосторожными высказываниями самих участников дела, передававшимися из одного лагеря в другой многочисленными «доброжелателями». Поэтому результатом переговоров и взаимных объяснений (растянувшихся на весьма продолжительное время) стал вызов на поединок. Условия боя были очень суровыми, соперники хотели драться нешуточно. В результате оба получили смертельные ранения и скончались через несколько дней после поединка.
«Летом в прошлом 1824 году флигель-адъютант Новосильцев, познакомясь в семействе генерал-майорши Черновой, находившейся тогда в имении своем близ села Рождествена, объяснил ей желание свое жениться на ее дочери и, объявив ей и прибывшему туда мужу ее генерал-майору Чернову, что имеет на то дозволение своих родителей, получил их согласие. Сговор и домашнее обручение сделаны были в августе месяце того года, а вскоре и свадьба назначена; но при наступлении сего времени Новосильцев под предлогом болезни отца своего отправился в Москву, дав слово возвратиться чрез три недели. С дороги писал он своей невесте, но по прибытии в Москву прекратил переписку и не только не возвратился к назначенному времени, но оставил семейство Черновых в течение трех месяцев без всякой вести. В продолжение сего времени Новосильцев приезжал в Петербург, но не только не был у невесты, но даже не уведомил о себе письменно. Лейб-гвардии Семеновского полка подпоручик Чернов, брат невесты, в декабре месяце 1824 года отправился в Москву, желая объясниться в сем деле с поручиком Новосильцевым и положить конец оному. В Москве, после объяснения их обоих по сему делу, Новосильцев объявил Чернову в присутствии военного генерал-губернатора и некоторых известных особ с обеих сторон, что никогда не оставлял намерения жениться на Черновой; после чего Чернов, называя его женихом сестры своей, извинился, что сомневался в его честности. Мать Новосильцева тогда же письменно изъявила родителям Чернова согласие на брак своего сына с их дочерью. Новосильцев дал обещание совершить свадьбу в течение шести месяцев, желая отложить оную, как говорил он, для того, дабы не дать поводу думать, что он
