Снаружи? За Материнским Гнездом? – допытывалась девочка.
Клавэйн не мог определиться с ответом. Не помнил, сколь много знали об окружающем мире дети этого возраста. Конечно, о войне им неизвестно. А упоминания о ней избежать трудно, если рассказывать о том, чем он занимался снаружи.
– Да, за Материнским Гнездом, – ответил он осторожно.
– В корабле?
– Да, в очень большом космическом корабле.
– А можно мне его увидеть?
– Думаю, когда-нибудь станет можно. Но не сегодня.
Он ощутил беспокойство стариков, хотя оформленной мысли те не передали.
– А что вы делали на корабле?
Клавэйн поскреб в бороде. Он не любил обманывать детей, никогда толком не умел добродушно и беззлобно лгать. Лучше кое о чем умолчать, не пускаться в подробности.
– Я помог человеку.
– А кто он?
– Одна юная леди.
– А почему ей нужно было помогать?
– С ее кораблем случилась беда. Ей требовалась помощь, а я как раз пролетал неподалеку.
– Как зовут эту леди?
– Бакс. Антуанетта Бакс. Я подтолкнул ее, чтобы не упала на газовый гигант.
– А зачем она летала у газового гиганта?
– Честно говоря, не знаю.
– Клавэйн, а почему у нее два имени?
– Потому что… – начал он и вдруг понял: если продолжать в том же духе, неизбежно уткнешься в войну. – Послушайте, дети, мне нельзя вас отрывать от важного дела!
Он почувствовал перемену в настроении стариков – те испытали огромное облегчение.
– Ну, и кто мне покажет, как хорошо он умеет летать?
Такого подбадривания от знаменитого взрослого детям как раз и не хватало. Сразу в голове зазвучал хор: «Клавэйн, я, это я!»
Он смотрел, как дети, спеша опередить друг друга, прыгают в пустоту.
Мгновение назад он еще смотрел на сплошную стену растительности, но шлюпка вдруг прорвала зеленое мерцание и выплыла на поляну. После встречи с детьми полет продолжался всего три-четыре минуты. Робот знал, где искать Фелку.
Поляна имела сферическую форму, окруженная зеленью со всех сторон. Ее прорезала дубовая балка, к которой лепились жилища. Шлюпка приблизилась к балке и зависла, позволяя Клавэйну сойти. Тот поплыл, цепляясь за лозы и лестницы, отыскивая проход внутрь. Слегка закружилась голова. В глубине мозга рождался крик протеста против этого безрассудного полета сквозь крону высокого леса. Но долгие годы приучили не замечать этого беспокойства.
– Фелка! – позвал он. – Это Клавэйн!
Ответа не последовало. Клавэйн полез дальше, головой вперед.
– Фелка? – смущенно позвал он.
– Клавэйн, здравствуй!
Голос, сфокусированный причудливыми изгибами полости, показался грохотом, хотя
