вместе. – Сажерук откинулся на сиденье и подставил Гвину свои пальцы, которые тот с удовольствием принялся грызть. – Каприкорн вознаграждает каждого, кто придумает новую историю. Единственный, кто не участвует в этой игре, – Баста, потому что он так суеверен, что обходит стороной всех черных кошек.
Баста. Мегги уже слышала это имя, но не успела расспросить о нем Сажерука. И он с удовольствием продолжал свой рассказ:
– А! Чуть не забыл! У всех, кто живет в этой проклятой деревне, конечно, дурной глаз, даже у женщин.
– Дурной глаз? – Мегги посмотрела на него.
– О да. Одного их взгляда достаточно, чтобы сделать человека смертельно больным. И уже через три дня он умирает.
– И кто во все это верит? – спросила Мегги.
– Дураки, – сказала Элинор и снова нажала на тормоза.
Машина заскользила по щебенке. Перед ними был мост, о котором говорил Сажерук. Серые камни бледно мерцали в свете фар, а пропасть внизу казалась бездонной.
– Вперед, вперед! – нетерпеливо выкрикнул Сажерук. – Он выдержит, даже если вам так не кажется!
– Он выглядит так, будто построен еще древними римлянами, – пробурчала Элинор. – И явно для ослов, а не для машин.
Мегги зажмурила глаза и открыла их только тогда, когда услышала, как под колесами снова захрустела щебенка.
– Каприкорн очень ценит этот мост, – тихо сказал Сажерук. – Ни одному вооруженному человеку не удастся пройти по нему незамеченным. Но, к счастью, сегодня ночью его никто не охраняет.
– Сажерук… – Мегги нерешительно повернулась к нему, в то время как автомобиль Элинор взбирался на последний холм. – А что нам сказать, если нас спросят, как мы нашли дорогу в эту деревню? Наверняка Каприкорну не понравится, что ты показал нам туда дорогу.
– Ты права, – сказал Сажерук, не глядя на Мегги. – Хотя, в конце концов, мы привезем ему книгу.
Он поймал Гвина и заманил его куском хлеба в рюкзак. Как только стемнело, куница стала вести себя беспокойно – она хотела отправиться на охоту.
Когда они достигли гребня холма, мир вокруг них в мгновение растворился в ночи, но неподалеку виднелось несколько бледных четырехугольников – освещенных окон.
– Вот она, – сказал Сажерук, – деревня Каприкорна. Или, если хотите, деревня дьявола.
Он тихонько засмеялся.
– Эти истории, кажется, вам очень нравятся, – раздраженно сказала Элинор. – Кто знает, может быть, вы их сами придумали, а этот Каприкорн не кто иной, как коллекционер книг.
Сажерук промолчал. Он смотрел в окно, улыбаясь своей загадочной улыбкой, которую Мегги с большим удовольствием стерла бы с его губ, и на этот раз она выражала только одно: «Как же вы обе глупы!»
Элинор выключила мотор, и тишина, окружившая их, была поистине абсолютной, так что Мегги не осмеливалась вздохнуть. Она взглянула на освещенные окна. Прежде ей всегда казалось, что свет в окне зовет
