style="font-size:15px;"> – Слушаю?
Облегчать ему задачу я тоже не собиралась. Перетопчется!
Но Кан не слишком-то мялся. Словно бросаясь головой в воду, он взглянул мне в глаза и выпалил:
– Ёлка, ты его правда любишь?
– Да.
– И собираешься за него замуж?
– Да.
– Тогда… я желаю тебе счастья!
Я удивленно посмотрела на Кана.
Он? Мне? Желает? Счастья?
С другим?
И кто нынче подох в лесу?
Кан понял мое удивление, потому что судорожно сглотнул и продолжил:
– Ёлочка, я тебя действительно люблю. Но если любишь, то хочешь счастья для любимого человека. Ты будешь с ним счастлива?
– Да, – уверенно кивнула я. – Тёрн любит меня. И я его.
– Я… рад. – Это явно далось Кану с трудом, но все-таки! Я невольно зауважала парня. Сколько надо сил для такого признания! Я положила ему руку на плечо. Кан подхватил мою косу и начал бездумно играть ее кончиком.
– Прости, что не сложилось… Если бы можно было выбирать, кого полюбить…
– Ты бы все равно ему не изменила, так? Элвар, король…
– И что?
– Да, для тебя это действительно не важно… Ёлка… прости меня за вопрос, но я действительно беспокоюсь о тебе… и хотел бы остаться твоим другом…
Такой подход заслуживал уважения и определенного признания.
– Ты уже мой друг. А это не переходящее знамя. Спрашивай. Я отвечу.
– Скажи, ты уверена, что твои чувства – они искренни? Не навеяны магией? Или чем-то приворотным?
Я хлопнула ресницами. Вопрос был глупым. Мои чувства – это реальность. Просто когда мы оказались вдвоем (ладно, втроем, но Эля… бедная девочка…) вдали от всего привычного, когда нам пришлось стоять перед смертельной опасностью, когда мы ощутили, что можем полагаться только друг на друга в этом темном и глухом мире…
Это было как индикатор наших чувств. А любовь…
А кто знает, как это получается? Кто-то смотрит и влюбляется с одного взгляда. А кто-то понимает, что это – любовь, только после десяти лет знакомства. Бывает по-всякому.
– Нет, Кан. Это действительно любовь. Я уверена в этом на сто процентов…
– Почему? Прости за любопытство, но…
Я подняла ладонь, останавливая объяснения.
– Потому что Тёрн слишком уважает и меня и себя. Наколдованная любовь – это суррогат. Как заменитель меда. Он сладкий, но это – не мед. Тёрн никогда не согласился бы на подделку вместо бриллианта. Это же просто…
– И даже слишком. Мне надо начинать ревновать?
Сильная рука сняла мою ладонь с плеча Кана, и рядом нарисовался мой супруг, злющий, как шершень. Что же такого сказал ему директор?
– Не надо, – улыбнулась я. – Кан пришел поздравить нас и пожелать счастья.
– Вот как?
Тёрн сдвинул брови, прислушиваясь к мыслям моего друга. И чуть опустил ресницы.
– Благодарю.
