align="center">Глава 19
Восемнадцатого октября, в день рождения Лиама, ночь выдалась на удивление темной. Как раз то, что надо. Веревка была заранее выкрашена в черный цвет и совершенно незаметна на фоне темного камня общежития. Сняв опостылевшие мундиры и переодевшись в гражданку, ребята спустились на улицу через полчаса после отбоя. Быстро прошмыгнули через парк, к превеликому удовольствию Лиама не увидев ни одного фэйри. Через высокий каменный забор им помог перебраться старый раскидистый клен. С обратной стороны, подальше, камни образовывали вполне приличные ступеньки, так что с дорогой обратно проблем не должно было возникнуть.
Лиам весь был в предвкушении, его била крупная дрожь, как хорошего рысака на старте, а вот Джон оставался подозрительно спокойным. Впрочем, это не первая вылазка, и волноваться пока причин не имелось. Сразу за парковым забором начинался пригород. Небольшие, но довольно уютные домики с участком грядок позади и цветами перед забором. Раньше в пригороде жили в основном рабочее джентри и богатые простолюдины, сейчас же этот район полностью заняли простолюдины.
После революции мало кто удосуживался заниматься стройкой. А когда поветрия выкосили большую часть оставшихся в живых – и подавно. Прекрасных домов и так хватало. Поэтому народ больше ломал и сносил соседские, чтобы расширить свои владения. А вот города пострадали больше, но сначала временное правительство, а после лично канцлер постановили восстановить их. Часть зданий, которые держались в основном магией, пришлось снести, но большинство других восстановили. Пока селяне хватали земли, которые не в состоянии обработать, зеваки и лентяи лезли в города. Нельзя сказать, что помогло, просто население городов осталось на прежнем уровне.
Лиаму и Волчонку понадобилось полтора часа, чтобы добраться до паба «Три лисы». И хотя на улице стояла глухая ночь, в полуподвальном помещении мерцало полдюжины керосиновых ламп. Больше всего поражало, что в столь поздний час публика собралась довольно приличная. Никто не буянил, хотя смеялись много, никто не лежал мертвецки пьяным в собственной блевотине, хоть пили здесь немало. Старенькие столы и лавки были протерты, отполированы до блеска, а девушки с подносами носили чистые передники. Пара посетителей в дорогих сюртуках спокойно соседствовала с парнями в латаных куртках.
На Лиама и Джона уставились несколько пар любопытных глаз, но надолго не задержались. Здесь народ не любил влезать в чужие дела. Причиной тому бармен, в руках которого большая пивная кружка смотрелась как чашечка для чая. А еще у него были глубоко посаженные глаза, в сочетании с кустистыми бровями да приглушенным светом ламп казавшиеся двумя темными провалами. Выглядело зловеще. Посетители предпочитали рассесться за столы и не занимать барную стойку. Но Лиам с Джоном не собирались задерживаться, поэтому уселись на высокие стулья. Бармен как ни в чем не бывало продолжал протирать оловянную кружку, не обращая на посетителей внимания.
– Нам бы джину с вишенкой, – тихонько
