ты не спрашиваешь, откуда у меня колокольчик взялся?
Вообще-то, мне это было неинтересно, но я решил уважить соседку:
– И откуда же?
– Ваша квартирантка дала.
– Чего это вдруг?
– А когда я утром побежала в сельпо, то встретила её там: она ведь может без всякой очереди в магазин попасть, – зачастила Зойка. – Выходит она, значит, на крылечко, в руках – этот самый колокольчик. Увидела меня и говорит: «Директриса школы просила достать ей новый колокольчик, Старый-то у вас, вроде, на ладан дышит. Будь добра, передай ей. А с вашей директрисой мы потом сочтёмся». И уже, было, пошла, но вернулась: «А Пашка-то проспит тетрадки. Сбегала бы, разбудила бы его, а?» Вот колокольчик мне и пригодился! Слышь, какой громкий?
Зойка, довольная, рассмеялась и снова звякнула колокольчиком. В нашей школе была такая традиция: не смотря на то, что есть электрический звонок, большая перемена обязательно объявлялась с помощью колокольчика. Дежурный ходил от класса к классу и звонил в него. Откуда взялась такая традиция, никто уже не помнил, но она свято соблюдалась.
– Не жди меня, – сказал я Зойке. – Мне ещё зубы почистить надо…
Ой, да кто там внимание на тебя обратит? – рассмеялась она. – Чищенные – не чищенные, какая разница? Потом себя в порядок приведёшь.
Ага, подумал я, щас, ещё чего не хватало, чтоб изо рта несло как из помойного ведра. Ещё совсем недавно маме стоило больших усилий заставить меня взять зубной порошок и щётку. Мало того, что порошок рассыпался, пачкая майку, так ещё приходилось тратить время на медленные, утомительные движения щеткой во рту. И умывался тоже быстро: раз-раз, сполоснул лицо, протёр глаза, пошлепал мокрой ладонью по носу – и всё, баста! Считалось, что мальчишкам нечего размываться по полчаса да наводить лоск – они ж не девчонки изнеженные, которым вечно кажется, что они как-то не так выглядят. Нам-то, пацанам, чего красоту наводить?
Но однажды случайно я услышал, как Марина говорила маме о том, что от некоторых поселковых парней несёт так, будто они в баню никогда не ходят – противно, таких за километр обойти хочется, а они ещё чего-то из себя воображают: лезут знакомиться и всё такое, красавцы немытые!
Это произвело на меня впечатление.
Теперь я готов был плескаться как утка – хоть всё утро, лишь бы ни одна девчонка не произнесла презрительно: «Грязнуля!» А то и что-нибудь похуже.
Зойке, однако, на это было наплевать. А может, она только вид делала? Ведь ей хотелось быть, что называется, своим парнем. Вместе со мной она, например, излазила все высокие деревья, какие имелись в округе. Мы забирались туда не просто так и не только из баловства. Во-первых, с высоты посёлок казался совсем другим, и всё было видно как на ладони. Во-вторых, у нас был период увлечения индейцами, которые, как известно, строили шалашики в развилках деревьев. Мы их тоже строили. А в-третьих, когда у сорок выводились птенцы,
