ожерелье и справилась с бриллиантовым замочком на браслете.
– Алена, мы уже опаздываем, – послышался голос Вити.
– Бегу, бегу!
Но когда она вышла из своей комнаты, то сразу поняла, что совершила непоправимую ошибку. Ну, Витя – он, понятно, мужчина, хотя и мужчине не грех иметь фрак для похода в театр или другого торжественного выхода. Но Надя-то… Она-то могла бы одеться пошикарнее. Все-таки Большой театр! Алена растерянно смотрела на скромное платье до колен, сшитое из простого трикотажа и безупречно сидящее на женщине исключительно по причине ее худобы и высокого роста. Витя и вовсе ограничился светлой рубашкой и брюками. Даже галстука на нем не было!
Алена с некоторым ужасом смотрела на своих родственников и понимала, что на их фоне выглядит белой вороной или, того хуже, – разряженной павой. Из украшений на Наде было надето лишь обручальное колечко и тонкая золотая цепочка с дешевенькой подвеской. Губы она лишь слегка тронула помадой, а глаза немного подвела. Но Витя все равно ворчал на жену, что она слишком ярко накрасилась.
– Не забывай, я тоже с тобой иду. Не хочу, чтобы мужчины глазели на тебя.
– Пожалуй, я пойду переоденусь, – пробормотала Алена, оценив более чем скромный внешний вид своих спутников.
– Уже нет времени, – несколько нервно отозвалась Надя. – Мы и так опаздываем.
Алене оставалось лишь смириться. Но оказалось, что мучения ее еще не закончены. В театр они поехали на такси, в машине остро воняло смесью бензина и табака, отчего Алену немедленно стало мутить. К тому же заднее сиденье не отличалось особой чистотой, на нем виднелись какие-то подозрительные пятна, так что Алена долго разглядывала их, не решаясь прикоснуться к ним рукой.
В театре лучше не стало. Если Алена смотрелась тут своей, то Витя с Надей заметно проигрывали на общем фоне. Женщины откровенно презрительно оглядывали Надю с ног, обутых в простенькие кожаные туфли, до волос, постриженных аккуратным, но совсем невыразительным каре. А мужчины в смокингах, фраках или на худой конец хотя бы в костюмах с недоумением косились на Витю, посмевшего заявиться в театр в одной лишь рубашке, – да и та была самой простой, даже не из шелка и без всяких украшений.
И Алена в очередной раз задумалась о том, зачем двое ее родственников так носятся с ней. Ведь они настолько далеко зашли в стремлении угодить ей, что даже потратились на билеты в Большой театр, хотя ясно видно, что это им не по карману и что сами они сюда вовек бы не сунулись, а потратили бы эти деньги на что-нибудь более насущное, например на ремонт своей ванной комнаты.
Однако, когда начался балет, Алена забыла обо всем. В конце концов, какая разница, кто и что имеет в этой жизни? В Большом давали «Даму с камелиями». А любовь к прекрасному сближает людей всех сословий. Поэтому Алена выбросила из головы все прочие мысли и с удовольствием погрузилась в историю любви несчастной куртизанки, красочно
