зашагали дальше. Но теперь Джек шел, словно на пружинах. О том, что впереди бой, было сказано так буднично, так спокойно… И ничего не изменилось кругом. А что должно было измениться? Природе-то на людей наплевать, особенно после того, они с нею сотворили в последние полвека. Люди могут резать и стрелять и друг друга, и кого угодно посреди вот таких холмов, в рощице, на берегу ручейка – и их крики, их боль, их кровь так и останутся их. Предельно чужими и холмам, и рощице, и ручейку…
– А остальные? – не выдержал Джек, поневоле рыская стволом по зелени внизу. – Остальные отделения?
– Файран на нашем пути, чуть вправо. Мы там и одни справимся. Махди там не больше полусотни.
Еще один урок. Соотношение 5:1 не в нашу пользу тут считается самое то для победы сил добра.
Джек поймал себя на том, что считает шаги. Это было глупо, он просто хотел чем-то занять мозг. «Тридцать шесть… тридцать семь… первая деревня в здешних местах, которую я увижу… сорок два… или сорок три?.. пусть сорок два… сорок семь… каким будет бой? Как я себя покажу? А Густав? А если меня убьют?.. Сорок девять… пятьдесят… Было много тех, кого убивали в первом бою…»
Усилием воли он заставил себя смотреть по сторонам. И увидел взлетевшую над рощей в паре сотен метров впереди стайку птиц.
– Эндрю. Птицы.
– Вижу, молодец. – Русский остановился. – Там кто-то тоже идет. Если человек стоит неподвижно, то птицы не беспокоятся так… Охотники или…
– Или? – Джек помимо воли облизнул губы, нервно поправил ремни шлема.
– …Или махди. Что все равно. Тут все – враги. Скверно… Ага!
«Ага» относилось к Эриху, который сигналил – вытянул руку с двумя разведенными пальцами, указывающими вперед и вниз. Потом махнул вперед, и Андрей заметно расслабился.
– Пошли.
– А эти? – Джек мотнул головой вниз.
– Их уже нет. Это был сигнал Анне. Теперь – все. Тихо. Чуть вниз.
Андрей двигался абсолютно бесшумно, и Джек старался ему подражать. Вроде бы получалось…
«Да когда же этот Файран?! Сколько можно так идти?! А мне страшно. Мне просто страшно, вот что все это такое… Раз мне страшно, значит, я трус? Страшно ли Андрею? Знает ли он, что мне страшно, что я трус?»
– Джек, – еле слышно, не останавливаясь и не поворачиваясь, сказал Андрей, – держись спокойно. За нами из кустов секут. Справа, двойная развилка, шиповник.
– Никого не вижу, – скосив глаза, ответил англичанин.
– Я тоже. Чую. Остановись и поправляй снарягу. Сосчитаешь до десяти – рви на кусты, он без оружия.
Удержав вопрос, Джек кивнул и, остановившись, сказал довольно громко:
– Иди, я догоню, – и начал возиться с клапанами подсумков на груди.
– Поскорей. – Андрей зашагал дальше, водя по сторонам стволом пулемета. Джек продолжал вертеть подсумки. И считал.
Неужели там правда кто-то есть?
А если не один?
Или
