Хотите киллера нанять? Мое предложение гораздо гуманнее. К тому же ты развлечешься.
– Не уверен, – покачал головой Горчаков.
– Я тебя не узнаю, приятель, – удивился Черкасский. – Это же некое разнообразие. Сколько можно длинноногих и смазливых выбирать? Помнишь нашу вечеринку на троих с негритянкой? По-моему, было очень даже горячо...
– Было очень много водки, – напомнил Алексей.
– Хочешь, я подарю тебе водочный завод? Только вытащите меня отсюда.
– Дожили! Раньше уголовные дела у нас на полках пылились, а теперь наши полки в уголовное дело попадут. А если не полки, то коридор – точно, – вздохнула заведующая читальным залом, Нина Федоровна. – Бедная Мила...
– Нечего маньяков провоцировать, юбки короткие носить, – проворчал директор архива. – И сигнализация не помогла. Зачем вообще на нее тратились? И ты, Чижова, опоздала. Думаешь, поймала маньяка, так можно теперь на работу не ходить? У меня конференция на носу, а она где-то гуляет. Кто будет собирать материал для доклада «Документирование единиц хранения, оказавшихся вне описи»? Пушкин?
– Значит, вас, Катенька, на конференцию пригласили? Поздравляю! – обрадовалась Нина Федоровна.
– Не меня, – уточнила Катя. – Платона Ивановича.
– Тогда при чем тут вы и Пушкин? Кто докладывать будет, тому и материал собирать.
– Вот именно, – как-то вдруг растерялся Платон Молотов. – Мне позвонить надо. Срочно. В министерство...
– Катенька, хотите чаю? – подмигнула тетя Нина.
Если представить себе архивного работника, то получится Нина Федоровна, вернее, тетя Нина. Полноватая дама за 50, неброско одетая, с волосами, собранными в пучок, и с добрыми глазами. Ну и что, что на дворе XXI век, и микрофиши заменяют сканированием документов? Ну и что, что теперь не нужно ломать глаза и спину, переписывая поблекшие бумаги, достаточно эффектно щелкнуть цифровым фотоаппаратом? Тетя Нина зимой по-прежнему куталась в шаль и пила чай не из электрического чайника, а из электрического самовара. Чай она заваривала с ромашкой и мятой, что в свете последних событий оказалось весьма кстати.
А еще тетя Нина никуда не торопилась. Так что и Катя получила передышку. Опоздаешь тут! Если после охоты на маньяка и допросов тебя еще до полуночи пытались напугать, подкупить, разжалобить...
– И не говори, милочка, ты вчера такое пережила, – кивнула тетя Нина. – Ой, прости, не буду тебя, от греха, так называть. Наша Милочка – в реанимации. Я с утра звонила. Без сознания и без изменений.
– Хотя бы не хуже, – попыталась найти позитив Катя. Хотя на душе было муторно.
Сколько ни откладывай, а от «единиц хранения» ей не уйти. Катя подавила вздох и целый час честно листала толстенные нудные книжки. А потом вдруг ожил ее мобильник.
Она вздрогнула и чуть не уронила с носа очки. Звонят ей редко. Разве что мама, если совсем поздно, а дочери нет дома.
Это была не мама.
– Екатерина? Это Валерия Стурова. Мы
