АЛОФТ. Банки находятся со всеми этими посредниками в панибратских отношениях: им плевать, как они это делают, им просто нужно, чтобы это было сделано. Посылая такое письмо, он лично как бы дистанцировался от АЛОФТа и его махинаций.
Я пожал плечами – мол, может быть, но добавил:
– «Достичь понимания и найти выход». – Оба посмотрели на меня непонимающе. – Так он написал в письме: «Если нам не удастся достичь понимания и найти выход…»
– Ну да, а что это значит? – спросила Аронсон.
– Читайте между строк. Не думаю, что он дистанцируется. Я думаю, это письмо – угроза. Оно означает, что он хотел кусочек пирога. Хотел войти в долю и да, прикрыть свою задницу, поэтому и послал это письмо, но я подозреваю, что были и другие послания. Он требовал от АЛОФТа каких-то действий или – в противном случае – собирался порвать с Оппарицио. Он ведь даже угрожал подать ДСД.
– А что такое ДСД? – спросила Аронсон.
– Докладная о сомнительной деятельности, – пояснил Циско. – Рутинный документ. Банки штампуют их по любому поводу.
– И куда направляют?
– В Федеральную торговую комиссию, в ФБР, в Секретную службу министерства финансов – в сущности, куда угодно.
Насколько можно было понять, они пока еще не сообразили того, что я им подсказывал.
– Имеете ли вы хоть малейшее представление о том, какие деньги гребет АЛОФТ? – спросил я. – Ведь он контролирует треть всех дел по отъему недвижимости в Лос-Анджелесском округе. Знаю, это не подтверждено, так сказать, научно, но если ты получаешь даже часть такого барыша, то речь идет о миллионах и миллионах «чаевых» только от этого одного округа. Говорят, в одной Калифорнии будет десять миллионов подобных дел, прежде чем года через два эпидемия пойдет на спад. Плюс торги.
– Какие торги? – спросила Баллоке.
– Газеты читать надо. Оппарицио находится в процессе продажи АЛОФТа некоему крупному инвестиционному фонду, компании «Лемюр». Торги открытые, и любой конфликт, касающийся будущего приобретения, может повлиять на сделку, равно как и на стоимость акций. Так что будьте уверены: если Бондурант был доведен до отчаяния, он вполне мог поднять волну и произвести эффект даже больший, чем тот, на который он рассчитывал.
Циско кивнул, первым ухватив суть моей гипотезы:
– Понятно, значит, унас есть Бондурант, оказавшийся перед лицом финансовой катастрофы, – сказал он. – Вот-вот должны взорваться три его «воздушных шара». Тогда он делает пируэт и пытается примазаться к Оппарицио, к сделке с «Лемюром» и ко всему этому выгодному предприятию по отъему домов. И за это его убивают?
– Правильно.
Циско все усек, поэтому я повернулся на своем вращающемся кресле так, чтобы смотреть прямо на Аронсон.
– Не знаю, – сказала она. – Это очень смелая гипотеза. И ее будет трудно доказать.
– А кто
