Раймон был далеко, это происходило словно само собой, но сейчас он приехал, и я… растеряна. Может, стоит поговорить с ним, рассказать ему все? Не сейчас, а когда он станет чувствовать себя лучше. Он показался мне хорошим человеком. Не добрым, нет, но он справедлив.
Элоиза глубоко вздохнула и на мгновение прикрыла глаза.
– Я ожидала, что ты заговоришь об этом однажды, но не думала, что столь скоро. Видишь ли, для тебя свадьба прошла в смятении, однако для меня – нет. Смятение началось… после. А тогда я просто наслаждалась происходящим и наблюдала за женихом. И знаешь, ты права, он справедлив. Но при этом – холоден, расчетлив и помешан на войне. Ты не видела, какое облегчение отразилось на его лице, когда гонец приехал, а я видела, Жанна. Только дело даже не в этом. – Она помолчала. – Сейчас он слегка растерян и болен, а потому кажется тебе менее опасным. Однако позволь уверить тебя: Раймон де Марейль – не жалостлив, не всепрощающ и вообще не похож на доброго Господа. Я понимаю, что ты очарована им, но…
– Очарована? – переспросила Жанна оскорбленно. – Очарована?!
– Погоди, милая моя. Ты всегда утверждала, что тебе нравится моя откровенность, и советовала продолжать, поэтому сцепи зубы и послушай. Этот человек согласился на выторгованные тобою условия лишь потому, что по какой-то причине оказался не у дел в ставке герцога Энгиенского, и это непривычно для людей подобного склада. Но не обманывайся ни его покладистостью, ни его добродушием, которого, кстати, ты и не видела пока. Через неделю он оправится от ран – на таких все заживает как на кошках, – и вот тогда ты расскажешь ему правду?
– Да, – кивнула Жанна, не понимая, к чему ведет Элоиза, – я хотела бы.
– Он выпотрошит тебя как рыбу, – спокойно произнесла мадам де Салль, – и не испытает никакой жалости при этом. То, что он читал твои письма и отвечал на них, то, что он позволил тебе устроить бал и пригласить барона де Феша на завтрашний ужин, ничего не значит, милая моя. Это воздействие воспитания на характер шевалье де Марейля. Однако характер победит. И если, как ты говоришь, он справедлив, подумай сама, как он должен поступить с тобой? По справедливости?
Жанна молчала. Справедливость, вот верное слово. Элоиза тоже говорит справедливо, и хотя эти слова ранят, они, к сожалению, правдивы. Компаньонка права: хорошее отношение Раймона, которое на мгновение почудилось Жанне, – это не более чем иллюзия. Обманывать его – это ходить по лезвию шпаги босиком.
– Нам всем будет лучше, если он поскорее уедет обратно в армию, – жестко закончила Элоиза.
– Я не хочу, чтобы он уезжал, – пробормотала Жанна.
Брови мадам де Салль взлетели.
– Девочка моя, повтори это еще раз!
– Я не хочу, чтобы он уезжал, – покорно повторила Жанна уже громче. – Так и есть, и я ничего не могу с этим поделать.
– Моя дорогая девочка, – сказала Элоиза с таким сочувствием и сожалением, что становилось ясно – это искренние и подлинные чувства, – тебе стоит с этим что-нибудь сделать для твоего
