я полезла под лестницу. Лешка был рыжий, говорили, что в деда. Генка был, как я, темненький, и выше Лешки. У него были вельветовые штаны и серая майка».
Текст делился на четкие фрагменты, этот был первый. Руслан прочитал и хмыкнул.
– Я уже начал работать, – сказал Тимур. – Так, что мы имеем? Кукла, пистолеты, пистоны, шишки, лестница. Ты давай делай список, все это понадобится. Ты привыкай – читаешь и тут же выписываешь.
«Там еще коза была, деревянный заборчик, лужайка и коза. По-моему, ее к чему-то привязывали. Бабушка не разрешала к ней подходить. Когда на выходные приехали родители, они привезли продукты, молоко, и бабушка сказала, что не нужно, что для меня она покупает козье. Но я его не помню. Я помню чернику в желтой эмалированной кружечке. Мы ходили в лес с кружечками. Однажды я шла, а рядом бежала по земле белка. Потом она забралась на сосну, и я ее больше не видела. Вспомнила – хозяйку звали тетя Маша».
– Вот, – Руслан протянул листок.
– Коза, веревка, колышек, сумка, кружечка, – вслух прочитал Тимур. – А сумка зачем?
– В ней продукты привозили.
– Ну, ладно. Сейчас я тебе покажу вербальный ряд квазипамяти по первому куску.
Он вывел на монитор текст, куда более долгий, чем тот, который исследовал Руслан.
«Летом меня вывозили на дачу в Петрушино. Дом был старый, деревянный, двухэтажный. Зимой второй этаж пустовал, на лето его сдавали. Там жили старики, мы их звали деда Костя и баба Надя. Они жили, как войти в дом, за дверью справа, еще была дверь в туалет и лестница наверх, к трем комнатам второго этажа. В гости к себе они не приглашали, и нам всегда было очень интересно – что там, за дверью. Лестница загибалась, и внизу подлезть под нее могли только мы – дети. Нас было трое – я и мои двоюродные братья, Лешка и Генка. Лешка был рыжий, говорили, что в деда. Генка был, как я, темненький, и выше Лешки. У него были вельветовые штаны и серая майка. За нами смотрела моя бабушка, Антонина Петровна. У нее был фотоаппарат, и она часто снимала нас троих…»
Дойдя до снимков, Руслан посмотрел на Тимура.
– Фотомонтаж, – ответил на взгляд Тимур. – Сам знаешь, это просто.
И взял со стола фотоальбомчик. Там на первых страницах был младенец во всех видах и ракурсах, голый и одетый, был годовалый ребенок с родителями (отец был подозрительно похож на Шефа), а затем – трое малышей на фоне забора и кустов, девочка и два мальчика, вооруженные игрушечными пистолетами.
«Мы осваивали дачу, как удивительный мир. Мы играли в боевиков и в десант, и кусты вокруг дома были для нас джунглями. Из города мы привозили оружие – большие черные пистолеты и автоматы с трещалками, пластмассовые ножи и наручники, пистоны. Однажды летом мы подружились с дачниками из соседнего дома и все время с ними воевали. Мы придумали, будто они хотят украть наше оружие, и стали делать тайники. Однажды мы открыли печку и спрятали пистолеты с пистонами там, а потом доставали и по уши перемазались в золе. Однажды Лешка вынул их сам, а нам с Генкой почему-то не сказал,
