же, уеду, – говорил тот. – Вот сына князя Воротынского окрестим – и пойдем осажденный Смоленск вызволять.
Крестной матерью сына Ивана Михайловича Воротынского была тетка Скопина-Шуйского, жена Дмитрия Шуйского. Именно из ее рук принял на пиру по случаю крестин полководец бокал с вином – и тут же кровь хлынула из носа Скопина-Шуйского. Через две недели полководец скончался.
Однако того, чего добивался царь, – укрепления своего положения, – не произошло.
Быстро просочились слухи, что столь любимого народом полководца отравил царь и его приближенные. Народное недовольство все нарастало, вскоре случился еще один бунт, и Василий Шуйский был низвержен.
Глава 5
Последние дни Смуты
Когда царь Василий Иванович был сведен с престола, начались жаркие споры по поводу избрания нового царя. Шереметев и его друг Владимир Долгоруков примкнули к патриарху Гермогену и поддерживали юного Михаила Романова. Однако гораздо больше сторонников нашлось у королевича Владислава, сына польского короля Сигизмунда. Правление же государством пока было поручено боярской думе, в которую вошел и Федор Шереметев. Кроме него, в этой боярской комиссии было еще шесть человек – князь Федор Иванович Мстиславский, князь Иван Михайлович Воротынский, князь Андрей Васильевич Трубецкой, князь Андрей Васильевич Голицын, князь Борис Михайлович Лыков-Оболенский и боярин Иван Никитич Романов.
В августе 1610 года на Девичьем поле в торжественной обстановке Шереметев принес присягу на верность королевичу. Считая Владислава законным московским государем, Шереметев заявлял о своей верности «государю Владиславу Жигимонтовичу всея Руси». А новый царь, оценив верность Шереметева, вернул боярину отобранную некогда Иваном Грозным рязанскую вотчину.
Все это время не утихало восстание Лжедмитрия II. Однако сторонников у него становилось все меньше – бояре были недовольны жестокостью Лжедмитрия, который многих уже казнил по подозрению в измене, и вскоре он был предан и убит своими же сторонниками.
После убийства Лжедмитрия II началось земское освободительное движение, но многие бояре, в том числе и Шереметев, не участвовали в нем, оставаясь верными присяге королевичу Владиславу. Население Москвы восстало против польской власти, произошла ужасная резня, а Шереметев, пытаясь уговорить москвичей прекратить кровопролитие, не преуспел и вынужден был с польскими войсками и несколькими боярами спрятаться в Кремле, перейдя фактически на осадное положение. Денег в казне не было, и жалование польским воинам выдавалось царскими драгоценностями. Впрочем, Шереметев сделал все, чтобы их уберечь – некоторые вещи он выдавал только с условием, что впоследствии сможет выкупить их.
Начался голод, многие из соратников Шереметева страдали от болезней, а когда Китай-город был взят людьми Минина и Пожарского, положение засевших в Кремле людей стало еще хуже. Осада эта продолжалась
