Кто это? – сказал папа, когда я вошла в комнату. – Дайте подумать… А не было ли у нас когда-то еще одной дочери, кроме Мелиссы? Давным-давным-давно. Как ее звали? Мэйзи? Мэтти?
– Это я, Марти. Пап, не валяй дурака, – сказала я, поглощая свою жареную картошку. Поверх картошки я натрясла много томатного соуса. Красный – мой самый любимый цвет.
– Остановись, Мартина, ты вылила полбутылки! – сказала мама. – Ну, перестанешь наконец дуться?
– Любой будет дуться, если ему скажут, что нужно идти на вечеринку к Элайше, – ответила я. Мне не понравилось, как мама стала искоса поглядывать на меня, то так, то эдак поворачивая голову. И прямо посреди ужина она пошла за своим сантиметром и начала меня обмеривать!
– Зачем ты это делаешь? Перестань! – сказала я.
– Стой спокойно! – сказала мама, передвигая по мне сантиметр.
– Ты же не собираешься что-то мне шить? – спросила я скрипучим от страха голосом. – Ой, мам, ведь не платье же?
– Я хочу, чтобы на вечеринке ты выглядела красивой, – ответила мама.
– Но мам, только никакого платья! Я не могу идти в платье. Теперь никто не надевает платья на вечеринки.
– А Элайша надевает.
– Да ладно, Элайша такая страшила, может, она и наденет. Но больше никто, клянусь. Просто все надевают обычные вещи – джинсы и майки, иногда, может быть, юбки, но никогда никаких платьев. Скажи ей, Мелисса. Даже ты не надела бы платье на вечеринку, правда?
Сияя глазами, Мелисса с удовольствием жевала чипсы.
– Я думаю, мам, это хорошая идея. Марти нужно правильное платье для вечеринки, настоящее – с оборочками и с вышивкой, розовое платье для вечеринки, – сказала она.
– Прекрати! – завыла я, чуть не плача.
Вот это и есть самое плохое в моей сестре. Она никогда не упустит случая подразнить меня.
– Эй-эй, Кудряшкин, успокойся. Мелисса просто шутит, – сказал папа, положив руку мне на плечо. Он посмотрел на маму: – Джен, ты ведь тоже шутишь, правда?
– Нет, я не шучу! А ты, Мартина, перестань устраивать бурю из-за пустяков. Я знаю, что ты не любишь розовый цвет, хотя на самом деле он тебе идет. Но, думаю, я сошью голубое – а может быть, васильковое. Я даже видела на рынке такую красивую шелковую ткань.
Я в отчаянии застонала и стала биться головой об стол.
– Мартина! Перестань дурить и делать из этого мелодраму. Любую другую маленькую девочку наверняка взволновала бы мысль о прекрасном платье для вечеринки. Мелисса, тебя бы взволновала?
– Ну… – Увидев, в каком я отчаянии, меня пожалела даже моя сестра. – На самом деле, мам, Марти права – теперь никто не надевает на вечеринки такие платья. То платье, которое ты сделала для Элайши, красивое, но оно скорее похоже на платье для подружки невесты. Она будет выглядеть просто чудовищно, если наденет
