style="font-size:15px;"> – Никто никого не наказывает. Просто учитывают изменение приоритетов.
Беа не унимается:
– А в итоге женщины горбатятся над кухонной плитой и гладильной доской.
Эльфин отец гнет свое:
– Против биологии не пойдешь.
– Не в биологии дело, – не выдерживает Эльф.
– А в чем? – удивляется отец.
– В понятиях. Не так давно женщины не имели права голосовать, требовать развода, владеть недвижимостью или поступать в университет. А теперь имеют. Что изменилось? Не биология, а понятия. И изменение понятий способствовало изменению законодательства.
– Ах, молодость, молодость, – вздыхает отец, тыча вилкой в морковку. – Молодость, разумеется, лучше кого бы то ни было знает, как устроен этот мир.
– На следующей неделе вы с Брюсом начнете записывать новый альбом? – спрашивает Лоуренс.
Эльфина мама накладывает каждому по солидной порции трайфла из хрустальной уотерфордской десертницы.
– Ну, мы собирались, но что-то не срослось… в студии. Очень некстати.
– То есть запись переносится? – недоумевает Беа.
– Да, на пару недель. – Эльф не любит врать.
– А что не срослось в студии? – морщит лоб Эльфин отец.
– Перехлест в графике. Как нам сказали, – говорит Эльф.
– Крайне непрофессионально, на мой взгляд. – Эльфина мама передает десертницу Эльфиному отцу. – Почему бы вам не обратиться в другую студию?
«Ненавижу врать, – думает Эльф. – И к тому же не умею».
– В «Ридженте» хороший звукорежиссер, да и техника уже знакомая.
– В «Олимпике» тебе здорово записали «Пастуший посох», – говорит Имоджен.
– Да, отлично сработано, – соглашается Лоуренс, будто что-то в этом понимает.
Эльф представляет себе, как молодая пара лет через тридцать становится дубликатом Клайва и Миранды Холлоуэй, и содрогается, хотя в глубине души завидует Имоджен и ее безоблачному будущему.
– У всех есть трайфл? – Эльфина мама окидывает взглядом тарелки. – Тогда приступайте.
– А как вы с Брюсом познакомились? – спрашивает Лоуренс.
«Легче удалить себе почки ложкой, чем ответить на этот вопрос, – думает Эльф. – Но если промолчать, то заподозрят неладное, и мама таки вытянет из меня всю подноготную».
– За кулисами в одном ислингтонском фолк-клубе. Позапрошлым Рождеством. Тогда только заговорили об австралийском фолке, всем было интересно послушать. А после концерта я стала расспрашивать Брюса об австралийском гитарном строе, а он сказал, что ему понравилось мое исполнение ирландской баллады… – «…и мы пошли к нему на Кэмденский шлюз, а к Новому году я влюбилась безоглядно, как девчонка из песни, и он меня тоже любил. Ну, я так думала. Хотя, наверное, я подвернулась как раз тогда, когда ему надоело ночевать по знакомым и наливать пиво за стойками в Эрлс-Корте. Но правды я никогда не узнаю. Девять дней назад он выбросил
