концессии, заслона в северной Корее и т. п.»[1].
Как видите, все логично и очевидно, но так называемая «общественность» захлебывалась от негодования (хорошо оплаченного) по поводу «клики Безобразова», «прибылей князей от лесозаготовок на реке Ялу» и т. п.
Давайте вспомним исторический контекст событий. Во второй половине XIX века Япония резко усилилась, и неудивительно, что свою недавно обретенную мощь она захотела конвертировать в политические, территориальные и ресурсные приобретения. В таких условиях объектами японской экспансии, очевидно, становились Китай и Корея как наиболее близкие и слабые соседи. В 1894 году началась Японо-китайская война, завершившаяся подписанием Симоносекского договора 1895 года, по которому Япония получала контрибуцию, Тайвань, архипелаг Пэнху и Ляодунский полуостров. Великие державы внимательно следили за этими событиями, и весной 1895 года в МИД России прошло Особое совещание, посвященное последствиям войны. В обсуждении участвовали министр иностранных дел нашей страны Лобанов-Ростовский, начальник флота и морского ведомства великий князь Алексей Александрович, военный министр Ванновский, министр финансов Витте и другие высокопоставленные лица. Лобанов-Ростовский тогда прямо сказал, что война направлена не столько против Китая, сколько против России.[2] Заняв Южную Маньчжурию, японцы не остановятся на этом, а, несомненно, будут развивать свою колонизацию далее.
Вскоре Германия, Россия и Франция заставили Японию отказаться от Ляодунского полуострова. В 1897 году Германия заняла китайский порт Циндао и разместила там свою Восточно-азиатскую крейсерную эскадру и к тому же превратила в зону своего влияния провинцию Шаньдун. Из-за Циндао между Петербургом и Берлином возник конфликт. Русская эскадра даже получила приказ отправиться в этот порт, как только там появятся корабли Германии[3]. Впрочем, вопрос удалось уладить компромиссным решением, в результате которого Россия получила Порт-Артур, а Петербург признал германские интересы в Циндао.
В свою очередь англичане арендовали у Китая Вей-хай-вей, оборудовали там свою морскую базу, утвердились в бассейне Янцзы и провинции Шанси. Напомню, что Гонконг к тому времени уже полвека как принадлежал Великобритании. Почему-то ни британцев, ни немцев не обвиняют в авантюристических действиях, а Россия, видите ли, вела «безответственную политику», когда добилась от Китая аренды Ляодунского полуострова.
А что же Япония? Она отнюдь не смирилась с тем, что результаты ее победы над Китаем оказались гораздо скромнее, чем предполагал Симоносекский договор.
«Планы господства над большею частью Азии, планы взять в свои руки судьбы 450 миллионов людей, создать мощные армии и дать отпор Европе – волнуют массу японцев»[4], – писал в 1902 году генерал-адъютант Куропаткин главе российского МИД Ламздорфу.
Последующая реальная
Красный архив. 1924, № 6 (6). С. 15.
История дипломатии. – Л.: ОГИЗ Государственное издательство политической литературы, 1945. С. 125.
