Твоё дело – лечить, а моё – учить. Хочу, чтоб привыкал ко мне. Поправится – будет служить. Хорошая собака в любом деле пригодится, – отвечал офицер.
– Как знаешь. Есть время – жди.
После укола Рэки вновь почувствовал себя лучше, голод придавал ещё большую бодрость.
– Ну, малыш, давай поедим. – Петрович открыл банку и вывалил содержимое в миску. По комнате разнёсся запах макарон с мясной тушенкой. Рэки едва сдерживался. Благородная привычка и инстинкт не позволили ему начать есть без команды (его хозяин, не желая, чтобы пёс ел из чужих рук или подбирал что-то с земли, приучил Рэка брать пищу по команде). И Рэки ждал. Он ждал определённого слова.
– Смотри-ка, не ест, – удивлённо и растерянно проговорил майор, обращаясь как бы к самому себе, и уже к Рэку: – Ну, что ты, малыш? Бери, ешь… Тебе поправляться надо. Ну… бери… ешь, – уговаривал он овчара.
Рэки, как бы смущаясь и будто пряча глаза, опускал голову, словно ему было совестно за себя.
Из соседней комнаты через распахнутую дверь донёсся голос врача:
– Что? Не ест?
– Слюной исходит, а пищу не берёт, – отвечал майор.
– Умный пёс. Боится отравиться, – то ли в шутку, то ли всерьёз как бы констатировал врач, и уже серьёзнее: – Без команды хозяина есть не будет, дрессировка.
– И что мне теперь с тобой делать? – обращался майор к собаке. – Помирать от голода будешь? А, малыш? – и выдержав паузу, вновь продолжил: – Поешь, поешь… На вот, чуешь, как пахнет вкусно? – пододвигая тарелку ближе к носу овчара, ласково приговаривал офицер. – Покушай, – словно непослушное дитя, уговаривал человек собаку. И Рэки вдруг придвинулся к миске.
– Ну, вот и молодец. Кушай. Не стесняйся, малыш.
Выдержав ещё какое-то мгновение, Рэки доверительно принялся «кушать», – так звучала команда хозяина, а точнее – «кушать, малыш», и лишь тогда Реки начинал есть.
Майор был рад, что нашел общий язык с овчаром.
– Что, Петрович? Нашел кодовый ключ? – выйдя из своего кабинета и увидев пса, поедающего макароны с тушенкой, своим тоном произнёс человек в белом и лаконично продолжил: – Ну, вот и ладненько, значит, будем жить. Значит, и моя помощь будет не напрасной, – заключил военный фельдшер и приступил к своей повседневной службе.
Прошла неделя. С каждым днём Рэки чувствовал себя всё лучше – сказывалась воинская забота. И лишь тревога ни на миг не покидала его. Рэка тревожило отсутствие хозяев и то, что он не мог вырваться на волю, чтобы искать их. Изнемогая от тоски, он ждал удобного момента, чтобы вырваться и бежать, – бежать туда, где он потерял их, или они – его.
Был вечер, но темнело быстро. Сквозь окно высвечивалась бледная луна. Рэки, навострив уши, прислушивался к оживлённым голосам в соседней комнате: шумно произносимые слова людей казались ему абсолютно бессмысленными и даже чем-то саднили его слух. Сильно пахло спиртом и, как всегда, йодом, – этот запах он особенно
