захватанные пальцами, пропитанные запахом масла инструкции и чертежи, время от времени посещая участок, дабы приглядеть за рабочими. Как-то проходя мимо чайной, услышал рыдания. Заглянул. Аппаратчик Валентин Смирнов, упомянутый Берендеем на диспетчерской, присосавшись к бутылке, судорожно глотал вермут. Оторваться от бутылки он не смог. Попсуев ткнул в него пальцем и голосом Левитана произнес:
– Еще увижу – уволю к ядрене фене! – и вышел.
Смирнов от спазма глотки закашлялся и побагровел. Со смены Валентин ушел очень веселый.
– Грядут перемены, – пророчески изрек он в душевой. – Ой, ребята, этот змей похлеще Берендея будет. Жизнь при нашем царе Лёне / была лучше и ядрёней.
По-свойски Валентин посетовал и Берендею, но тот только радостно рявкнул:
– А! Давно так с тобой надо! Скройся с глаз!
После смены Попсуев поднялся к Закирову. Проходя мимо открытой двери кабинета ОТК, он услышал:
– Попсуев! Можно вас?
Светланова сидела в кресле и холодно смотрела на него.
– Никита Тарасыч попросил показать мое хозяйство. Завтра в восемь двадцать жду вас здесь.
Попсуев поклонился и вышел.
– Она всегда такая? – спросил он у Закирова.
– Всегда, – ответил тот. – Ты в общагу? Айда ко мне, Нинка к матери ушла, перекусим. Это хорошо, что она такая. Благодаря ей наш цех три года кряду занимает классные места.
Двухкомнатная малогабаритная квартира на втором этаже выходила окнами на узкую улицу, по которой нескончаемым потоком громыхали на выбитой дороге машины. Закиров достал из холодильника кастрюлю с борщом, нарезал колбасу, сыр, задумчиво посмотрел на четвертушку бородинского хлеба.
– А позовем-ка твою Несмеяну. Она выше живет.
По спине Попсуева пробежал холодок, а внизу живота сладко заныло. Через пять минут Закиров привел Светланову.
– Здравствуйте, Несмеяна Павловна, – произнес Попсуев.
Та удивленно взглянула на него: – Здравствуйте, Попсуев, коль не шутите.
– Вы чего это? – спросил Орест. – За знакомство?
– А вы давно знакомы? – обратился Сергей сразу к обоим.
– Да лет двенадцать уже, а? – посмотрел на Несмеяну Орест. – На вступительном познакомились. Она шпоры в чулок заложила, а они вниз скатились, к щиколоткам…
– Как у петуха, шпоры, – сказал Попсуев, рассмешив Ореста. Несмеяна лишь скользнула по нему холодным взглядом.
Светланова сосредоточенно хлебала борщ. «Как она похожа на ту девочку». Борщ был отменный. Какой и должен быть, каким помнил его Попсуев. Тогда ему было лет семь…
…На кремовой скатерти из далекой Венгрии, с вышитыми готическими темно-вишневыми буквами и узорами. В глубоких фарфоровых тарелках с двойной тоненькой красной каемкой в подтарельниках. Отдельно тарелочка для косточек. На блюдечке
