style="font-size:15px;"> – Никогда бы не подумала, что она так закончит. Хотя она всегда была очень скрытная. Мы столько лет с ней дружили, а я про неё совсем мало знаю.
– А что вы знаете? – подала голос молчавшая все это время Маринка
– Да что… познакомились мы с ней, когда она в Министерство культуры пришла. Я уже там работала. Она была по художественной части, отвечала за организацию выставок известных и мало известных художников, скульпторов и тд. К тому моменту она уже была известным на всю Москву искусствоведом, а как она сама рисовала… слов нет. Я всегда ей говорила, что ты все других выставляешь, устрой свою выставку, все эти писаки тебе в подметки не годятся, но она только отмахивалась и смеялась. Сама я была по хозяйственной части, достать, привезти, обеспечить всем необходимым. Ох и тяжелая эта была работенка, в стране, где все было в дефиците найти что-то стоящее. Но не об этом сейчас. Вы же понимаете, что мы были абсолютно разные. Она утонченная, интеллигентная, образованная, а я деревенская девушка, как говорится только от сохи, но мы сдружились. Добрая она была, беззащитная какая-то, ну а я бойкая, боевая. Мне всегда ее защищать хотелось, и пару раз я ей по-настоящему помогла, там, где она молчала и боялась перечить, подключалась я, а голос у меня уже тогда был зычный, бывало, как начну отчитывать кого-то, руководство старалось на глаза не попадаться, не то, что мелкие сошки. А однажды, меня в растрате обвинили, не знаю, как уж так получилось, но выписала я для пошива флагов на первомайские праздники 200 метров красной ткани, оплатила, а привезли 20. Как уж там с бумагами произошло, кто ошибся, не знаю, может специально, кто подставить захотел, место то у меня хлебное было, многим я мешалась. Вот тут-то ни моя громогласность, ни напор не помогли, светила мне колония строго режима, а уж на сколько одному Богу известно. Прибежала я к Вере вся в слезах, реву, слова сказать не могу. Отправила она меня восвояси тогда, а вечером пришла, принесла деньги. Где она их взяла ума не приложу, по тем временам это были огромные деньжищи! Докупила я на них недостающие метры, обошлось все.
– А Вы потом никогда не интересовались, откуда у неё столько денег было?– спросила Аленка.
– Спросила один раз, но она сказала, чтобы я больше эту тему никогда не поднимала и не вздумала никому ничего рассказать и впервые в жизни так на меня зыркнула глазищами своими, что я на всю оставшуюся жизнь зареклась ещё раз об этом спрашивать. Хотела я со временем долг ей отдать, но она не взяла ни копейки. Вот какая она была – тут старушка не выдержала и заревела.
– Извините, а какая у неё девичья фамилия была? – спросила Маринка. Валентина Кузьминична, как по команде прекратила плакать, выудила из кармана своего пестрого халата носовой платок и громко отсморкалась.
– А я не знаю ее девичью фамилию.
– Как так? – хоромы удивились девчонки.
– Так она к нам, когда пришла, уже замужем была и фамилия у неё была по мужу Ковалева.
– Странно, а мне она не говорила
