стой, не дури!
Парень высвободился, резко дернув рукой:
– Отстань!
Очевидно, Витька был сильно пьян. С безумными глазами он выскочил прямо на нас, а увидев Татьяну, вдруг замер, глумливо улыбнулся и с воплем:
– А-а-а!!! – бросился на нее, пытаясь поймать в объятия.
Конечно, ни я, ни она ничего подобного не ожидали, и неадекватному юноше удалось притянуть к себе Ромину племянницу, прежде чем я ухватил его сзади за воротник. Когда я резко потянул его на себя, Татьяна одновременно с силой оттолкнула его, и он, сделав несколько шагов назад, повалился на землю, но тут же снова вскочил на ноги. У меня не было сомнений в том, что будет дальше, и я встал между ним и Татьяной, закрывая ее собой. Он ринулся на меня. Я же не придумал ничего лучшего, как броситься ему навстречу, выставив вперед плечо, словно собирался вышибить дверь. В итоге пьяный парень опять оказался на траве. Тут из дома выбежала его мать и повисла на нем, не давая встать на ноги.
– Помочь вам? – спросил я женщину, выбирая, как ловчее его ухватить.
– Нет, уходите! – взмолилась она. По правде сказать, я в этот вечер драку не заказывал.
– Это все она, она! – кричал парень, вырываясь.
– Пойдем, – потащила меня Татьяна за собой.
Мы молча дошли до ее дома. И тут, на крыльце, я взял в ладони ее лицо, нежно, словно оно было соткано из утреннего тумана, и поцеловал в теплые губы. Поцелуй был коротким, она мягко отстранилась и, ничего не сказав, шагнула за порог. Некоторое время я смотрел на дверь, за которой она скрылась, потом отправился к себе.
Не знаю, сколько мне удалось поспать в эту ночь, два часа, час, полчаса?..
Тук, тук, тук.
– Андрюха, вставай!
Кажется, я вздрогнул во сне и мгновенно очнулся. Выпрыгнул из постели, не целясь, попал ногами в тапки и уже на ходу пропел:
– Иду! Иду! Иду-у! Доброе утро, Гоша!!! – стал я тормошить раннего гостя.
Игорь Николаевич не понял причины столь теплого приема, но на всякий случай тоже обрадовался:
– Ты что, Андрюша, сон хороший увидел?
– Сон? К черту сны! Главное, что мне не приснилась девушка распущенная, в кушаке…
– Какая девушка? – не понял Гоша. Классику он, видно, не читал. – Ай, Андрюша! – махнул он на меня рукой, мол, морочу я ему голову. – Давай собирайся, я пойду Танюху разбужу.
Вернувшись к себе, я в одно мгновение успел поставить чайник на газ, умыться, одеться и отдернуть половину занавески на ближайшем окне, чтобы видеть, когда подойдет Татьяна. Она появилась в платке, завязанном по-деревенски, в телогрейке и в резиновых сапожках, передала корзины Гоше, чтобы уложил в багажник, и тут я возник перед ними с тремя чашками дымящегося кофе и пакетом. В нем – конфетки, бараночки.
– Доброе утро.
– Доброе утро, – сказала Татьяна так обыденно, словно мы не были связаны с ней никакой тайной.
– Выпьем по чашечке? Грибы не убегут.
