нравилось. У Семена создалось впечатление, что это – счастливая семья, живущая своей тихой, уединенной жизнью. Наверное, так и есть.
Семен повернул обратно за дом и пошел к реке. Несмотря на жару, он не боялся обгореть, так как был уже загоревшим и “бронзовым”, как его называла Вероника. Раздевшись до трусов, он оглянулся. Странно, что он боится кого-то смутить. Ему вообще все равно, кто его увидит. Усмехнувшись своим мыслям, он зашел в воду и, нырнув, проплыл несколько десятков метров кролем. Как хорошо! Как свежо! Какие же все люди разные, подумал он. Эта гувернантка, такая унылая, серая и слабая. Но может, способна дать своим детям ту жизнь, которая делает их счастливыми. И своим бабушке и дедушке.
Он посидел на песке, подставив лицо солнцу. Затем, быстро натянув одежду, прошел в дом, чтобы принять душ. Скоро уже танцы. Надо приготовиться.
Ангелина в этот момент сидела на небольшом возвышении рядом с берегом. Это было ее укромное место. Здесь густо росли деревья и кустарники. Сюда никто не захаживал. Но с этого холма можно было видеть и слышать все, что происходит на берегу. Когда она почувствовала, что кто-то идет на пляж, то побоялась, что ее увидят сидящей здесь, практически голой, с мокрыми волосами. Искупавшись, она поднялась сюда обсохнуть лишь несколько минут назад. Ее ждут дети, она отлучилась ненадолго. Бабушке и дедушке уже пора возвращаться в дом.
Но потом, увидев, кто нарушил ее уединение, она затаила дыхание. От страха, зубы ее затряслись, а волосы, мокрые и приставшие к лицу, зашевелились у корней. Он ни в коем случае не должен заметить ее. Она подождала, пока он уплывет далеко от берега, легла под деревце, где часто отдыхала и, расстелив платье, свернулась в комок. Он не должен услышать ее. В течение последующих получаса или около того, Ангелине казалось, что она слышит каждый его вздох, каждое движение. Когда он сидел прямо под ней и подставлял лицо жаркому солнцу, панике Ангелины, казалось, не будет конца. Все ее тело напряглось, ощетинилось, приготовилось в любой момент отразить нападение. Отчего-то, на подсознательном уровне она пыталась отразить нападение, которое, почему-то должно последовать, если этот мужчина ее здесь обнаружит. Но вот, он поднялся. Она слышала каждый шорох. Собрал одежду. И ушел.
Ангелина еще целых пять минут выравнивала дыхание. И расслаблялась. Наконец, она легла на спину и закрыла глаза. И две струйки слез потекли по ее лицу. Ей было страшно. И больно. Но теперь, он ушел. И ей будет лучше. Перед глазами женщины Семен стоял, практически обнаженный, на речном берегу. Он подставлял лицо солнцу. Она видела стройные ноги, широкую спину, мускулистые крепкие руки, узкие бедра… И широкую шею, на которой билась жилка… Ей было страшно. Она боялась его. Он очень опасен. Но чем он может быть опасен для нее, она не понимала. Она слышала его жаркое дыхание, плеск воды, когда он уверенными руками рассекал ее, плывя кролем. Ангелина часто дышала. Он – сама опасность. Наконец-то, он ушел.
Вечерние танцы, смех, веселье: все это не утомляло гостей, а, наоборот, вызывало ответное чувство
