живого человека ковырялся, выискивая осколок фугаса? Когда он корчится и стонет, умоляя убить его! А ты ищешь-ищешь, вытаскиваешь эту железку, и убеждаешь его держаться, еще хотя бы чуть-чуть… – Он сощурил глаза, вспоминая прошлое. – Понимаешь, а тут… Она не умоляет, она не просит… Но я вижу, что ей это нравится… Ей нравится, когда я делаю ей больно.
Я не нашелся, что ему ответить. Потом внезапно Андрей Сергеевич сказал:
– После всех ужасов войны я думал, что на долю вашего поколения не выпадет ничего такого. Хотя, глядя на ЭТО – он кивнул в сторону палаты, – я начинаю сомневаться, что самое страшное позади. Чертовщина какая-то, ей богу…
– Знаете, Андрей Сергеевич, если это происходит, значит это зачем-то нужно… и кому-то. Просто так ведь ничего не делается. – Я добавил шепотом, – И я знаю, что вы уже ее не вытащите.
– Да, это так. Я понятия не имею, что с ней происходит, но жить она уж вряд ли будет.
– Ну так что, можно мне посмотреть?
Крики возобновились, только к основному голосу Алисы добавился и голос одного из санитаров.
– Олежка! Что там стряслось? Накинь халат, парень!
Я судорожно потушил сигарету и побежал за хирургом, сорвав с вешалки белый халат…
Мы вбежали в палату. Непутевый санитар по имени Олег пытался подобрать с пола свою нижнюю челюсть, зажимая рукой кровавое месиво на лице, в котором копошилось что-то серо-сизое. Его пальцы пытались вытащить из зоба какую-то дрянь. Меня страшно замутило. Андрей Сергеевич бросился к Олегу и попытался помочь ему, но вдруг шея санитара вздулась, пошла волдырями. Из зоба Олега вырвался протяжный утробный рев, и парень в белом халате обмяк на руках у хирурга. Взгляд не сразу сфокусировался на том, что находится на операционном столе, но когда я увидел, то обмер.
Тело бывшей подруги неестественно вывернулось и покрылось зеленоватой коркой с роговыми отростками. Вместо лица Алисы на меня смотрело нечто ужасное, перекошенное и зловещее.
Вся поверхность бывшего лица девушки ходила буграми, изредка сквозь щеки или лоб наружу продирались какие-то мерзкие щупальца и маленькие когти. Прежде светлые волосы прямо на глазах обесцвечивались и росли с бешеной скоростью. Черные дыры на месте глаз буравили мой мозг ото лба до затылка, лишая воли.
Второй санитар лежал навзничь возле столика с инструментами, раскинув в разные стороны обрубки рук. Нижние конечности существа, сползая с операционного стола, с громкими чавкающими звуками впивались в мертвое тело помощника хирурга. Андрей Сергеевич бросился на другой конец комнаты к дефибриллятору, намереваясь, видимо, поразить тварь электричеством.
– Мудак! Да не стой ты как вкопанный!!! Заходи справа, отвлеки эту суку, твою ма…
Докричать ругательство хирург не успел, существо издало протяжный вой, и мощнейшая ультразвуковая волна обрушилась на голову врача. Глаза полопались как мыльные пузыри, изо рта повалили кровавые ошметки, а тело, двигаясь по инерции,
