только из плоти и крови и в натуральную величину. Точно такого Кена Мия получила в подарок на прошлое Рождество от тёти Гертруды. Кен, которого надо было побрить. (От тёти Гертруды мы всегда получали самые странные подарки. Например, мне она преподнесла детскую мозаику с дырочками.)
Персефона, казалось, уже немного отошла от шока, ровно настолько, чтобы дышать и удивлённо выкатывать глаза. Щёки её неестественно покраснели, но я не могла понять, была ли причиной тому ярость или недостаток кислорода. Мальчишки с грейпфрутом вместо мяча благоразумно испарились.
– Это что, твоя новая подруга, Афродита? – поинтересовался небритый Кен, указывая на меня.
Щёки Персефоны покраснели ещё сильнее.
– Ах, это ты, Джаспер! Только заметила, что ты тут, – сказала она почти нормальным голосом (то есть ужас до чего высокомерным!), только немного более пискляво, чем раньше. – Ох, да нет же! Это директор её на меня навесила. Новая ученица. Олив Какая-то. Родители у неё миссионеры или что-то вроде того.
Что-то вроде того. Я бросила на неё удивлённый взгляд сквозь стёкла своих миссионерских очков. Это что, единственное, чем могут заниматься твои родители, если они вдруг не оказались владельцами алмазных месторождений или дипломатами?
Небритый Кен внимательно оглядел меня с головы до ног, поглаживая щетину на подбородке. Обязательно покажу его Мие – подумать только, какое сходство. «Кен пригласил Барби на свидание, но на лице у него трёхдневная щетина. Помоги ему побриться».
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Ты же слышал, Олив Какая-то, – ответила я.
«Барби немного обескуражена поведением Кена. Обычно он более приличен и не бросает таких похотливых взглядов. Поэтому она даже не думает называть своё настоящее имя».
Он снова провёл рукой по подбородку.
– Если твои родители миссионеры, то ты наверняка до сих пор…
– Нам пора, – перебил его парень из аэропорта и грубо потянул за руку. – Пошли, Джаспер.
– Что, уже и спросить нельзя, – небритый Кен с трудом оторвал от меня взгляд. – Кстати, неплохие ножки. Для дочки миссионеров.
Только я распахнула рот, чтобы ему ответить (можно подумать, он видел дочку хотя бы одного миссионера, этот воображала!), но прежде чем успела хоть что-то сказать, в локоть мне больно вцепилась рука Персефоны.
– Нам тоже пора. У нас сейчас химия с учителем Робертсом, не хочется опаздывать в первый же день.
Персефона потянула меня вперёд, я споткнулась, но была ей очень благодарна. Потому что меткого ответа мне в голову всё равно не пришло.
Третье сентября
Снова начались занятия – и добро пожаловать всем постоянным читателям этого блога. Для тех, кто только присоединился к нам, замечу – даже не пытайтесь узнать, кто я, до сих пор это ещё никому не удавалось.
Видели ли вы толстушку Хейзл Притчард? Да её просто не узнать, не правда ли? Тринадцати
