р, стена к стене, а о зеленых палисадниках, расположенных сзади домов, можно было только догадываться, здесь было множество лужаек с густыми пятнами полевых цветов. Эти зеленые островки ждали следующих счастливчиков, а пока к удовольствию новоселов, служили местом для их прогулок. Лужайки приятно оттеняли светлые стены недавно построенных домов, а яркие пятна автомобилей, стоящих возле изгородей, и уже взлелеянные розарии, и цветущие изгороди, прекрасно дополняли всю эту разноцветную палитру. Серая извилистая дорога, заканчивающаяся на горизонте старой фермой, вместе с голубым небом и жужжащими над лугом пчелками, придавали этой части города, очень уютный вид, располагающий к прогулкам, лени и спокойствию. На душе у Мишель, которая всю дорогу думала о том правильно ли она поступила, порвав с Кристианом, от этого чудесного пейзажа вдруг стало как-то легко, и грустные мысли, ехавшие с ней всю эту дорогу, мгновенно растаяли, оставив в сердце лишь неясный свой оттенок.
Колокольчик на двери звякнул нежным аккордом, и Мишель слегка, удивленная, тем, что ее никто не встречает, вдохнула аромат роз, растущих вдоль дорожки к дому, и прошла внутрь.
– Алло-о! Я приехала! – сказала она громким голосом и, не увидев никого, подошла к двери спальни сестры.
Сонная дама лет сорока пяти, с трудом подняла свое пышное тело с кровати и встала навстречу гостье.
– Я ждала вас к вечеру, – сказала Полет, лениво подставляя свои щеки для поцелуя. А почему ты одна? – удивилась она, не увидев рядом с сестрой ее жениха.
– Мои планы поменялись, – сказала Мишель, не желая детально объяснять свою размолвку с Кристианом, – и я решила, выехать из дома пораньше, одна. Ты не здорова? – спросила она сестру. Лежи, может тебе в чем-то помочь?
– Да нет, я совершенно здорова! Просто я люблю после обеда почитать книгу, ну и засыпаю… – любящим себя голосом, сказала Полет. Если бы я знала, что ты приедешь раньше… Но комната твоя готова, так что располагайся, и делай что хочешь, а я пока приведу себя в порядок, а через часик займемся ужином.
– Да нет проблем, – возразила Мишель, я пока разберу чемоданы, приму душ, а потом хотелось бы немного прогуляться по городу. У вас так все зелено, такой воздух, не то, что у нас в Париже. И сегодня такой чудесный день, не хочется сидеть дома, – весело затараторила она. – А где Пьер? – спросила Мишель, взглянув на часы. Я его не видела целую вечность!
– Не знаю, – потягиваясь, сказала Полет, – после обеда ушел прогуляться, но к ужину вернется точно. Он уже с сегодняшнего дня в отпуске, пусть гуляет. – Пойдем на кухню, я тебе сварю кофе. Ты какой будешь?
– Мне покрепче, и чашечку побольше! Сейчас приду, я только вытащу свои чемоданы, – крикнула Мишель, быстро ушедшая к машине, и так же быстро вернувшаяся с одной из дорожных сумок.
Поставив ее в комнате для гостей, Мишель поспешила на помощь Полет, и взяв у нее поднос с кофе, с удовольствием вышла с ним в сад, где на асфальтированной площадке стоял пластмассовый овальный стол белого цвета с торчащими вверх ножками стульев. Мишель поставила поднос на край стола, и перевернула для себя один стул. Но прежде чем приняться за кофе, она обвела взглядом маленький садик, состоящий из пяти деревьев, грядки с лопухами ревеня, и жирными кочанами салата, и восхитилась на островок малины, щедро усыпанной бордовыми ягодами.
– Рай! – подумала она, скинув туфли и пройдясь босиком по газону. – И, как быстро разрослись маргаритки! – удивилась Мишель, вспомнив, как год назад она принесла сестре маленький кустик цветов. Теперь весь газон пестрел их изящными, розовыми головками.
Отщипнув несколько ягод малины, она вдохнула аромат яблони, склонившейся до земли, от тяжести красных яблок, которых было уже достаточно и на земле под ней, заглянула на соседний участок, где очаровательная сорока расхаживала по дорожке и, наконец, сев за стол и положив ноги на маленькую табуретку, выпила первый глоток.
– До чего же хорошо! – подумала она, ловя солнечные лучи и ароматы сада, так ярко ощущаемые после жизни в большом городе и трехчасовой поездки. – И свобода!
Она почувствовала ее очень ярко. Как будто нитка, связывающая ее с Кристианом лопнула, и теперь она не улавливала ни самобичевания, ни беспокойства, ни жалости, которые как по телефонному проводу добирались к ней от его души, и шептали слова, которые рождали в ней все те чувства. Сейчас они замолкли, ну, может быть, стали звучать очень тихо, почти неслышно. Возможно, их заглушили эти краски, эти запахи, и еще… предчувствие чего-то нового и приятного.
– Да, да! – Мишель прислушалась и почувствовала, что это «что-то», как летний ветерок летает рядом с ней. – Но что? Может быть, в этом и была прелесть, в этом сокрытом сюрпризе. Это было как в детстве, когда знаешь, что скоро день рождения и обязательно будет подарок от мамы и папы. Ты не знаешь какой, но ждешь его, и представляешь, и главное, знаешь, что он точно будет!
Сейчас ощущение было такое
