наши ребята в получку скинулись и костюмчик с рубашкой тебе купили. Твоих-то денег и на галстук бы не хватило. Лаврова ругаешь, а тот акт ведь Олег составлял… А ты узнал, что человек попал в беду, и на него наврал.
Левка совсем согнулся, еще ниже опустил голову и молчал. Сейчас перед Дороховым сидел несчастный, запутавшийся мальчишка. Ушли дружинники, полковник с Ершовым остались вдвоем. Александр Дмитриевич налил в стакан воды.
Парнишка облизнул пересохшие губы, жадно сделал несколько глотков, по-детски кулаком протер глаза.
– Садись, Ершов, поближе, поговорим. Как же ты в людях не научился разбираться? Неужели не понимаешь, кто у тебя друзья? Думаешь, те, что водкой поят в беседке? Ты вот в прошлый раз за кражи из ларьков сел в тюрьму один?
– Один, – протянул настороженно Ершов.
– Герой! Никого не выдал. Все дела на себя взял. А дружки, которых ты выгородил, передачи тебе в колонии возили? А когда освободился, пальтишко, костюмчик преподнесли? В техникум устроили?
– Ничего никто мне не преподносил. Избили за то, что с легавыми… ну, с дружинниками, связался. Хотели еще раз бить, да Сергей не разрешил.
– Какой Сергей?
– Славин… парикмахер.
– И его послушались?
– Еще как!
Ершов разговорился. Но тут с задания стали возвращаться дружинники, и полковник прервал беседу.
Зина Мальцева и Петр Зотов закончили обход квартир в одном подъезде, остановились у квартиры, где жил Ручкин. Позвонили, но ответа не дождались. Зина предложила:
– Зайдем к соседям. Может быть, они знают, куда уехал Ручкин.
– Зайдем, – согласился Зотов.
Соседнюю дверь открыла пожилая рыхлая женщина в просторном халате, с полотенцем в руках. Она смотрела на них настороженно. Из глубины коридора появился ее муж, худой, болезненного вида мужчина, с седой щетиной на давно выбритых щеках. Держался он несколько поодаль. Женщина, вытирая полотенцем потное лицо, быстро затараторила, не давая никому вставить слово:
– И что вы все ходите, все выспрашиваете, высматриваете? Мы с Георгием ничего не знаем. Что видели, то сказали. У него, – она кивнула в сторону мужа, – после убийства давление поднялось, а я, как засну, каждую ночь покойников вижу. Что же вы, не знаете, что старым людям волноваться нельзя? Мы ж пенсионеры, нам доктор велел каждый вечер в садочке сидеть, по скверу прогуливаться. А тут на глазах убивать стали. Вы, дружинники, порядок должны наводить, а от вас одни неприятности. Тот высокий парень… ну, в очках который, подошел к нам и сказал, что его знакомому плохо, что он просит нас побыть возле него, пока он вызовет «скорую помощь». Мы согласились, и что из этого получилось? Беда. Подошли, смотрим – лежит парикмахер Сергей. Раньше, когда Георгий еще работал, он к нему бриться через день ходил… А я глянула, пощупала руку, пульса нет, и говорю: «Ну, Георгий, пошли мы с тобой гулять, и мало того, что вымокли под дождем, так еще и попали
