дождь, грозу, бурю, шторм на море или реке, зимнюю вьюжную круговерть. От бабы Насти и других старожилов я слышал, что пороги своим шумом предупреждали селян, рыбаков, лоцманов о приближающемся ненастье. Как это происходило – неизвестно, однако «на погоду», как говорят в приднепровских селах, тот же Ненасытец или его «внук» – Вовнег звучали громче, гуще, с надрывом и пугающими перерывами. Мне рассказывали, что и перед кровавыми событиями некоторые пороги по-особенному шумели. Уйдя под воду, пороги продолжают «вещать», подавая свой голос из пучины. Весть из прошлого – предупреждение о будущем?
Чьему роду нет переводу?
– Возле самого Днепра, ближе к Перуну, гробки были – там «порядком» ховали (хоронили. – Примеч. ред.), один коло другого, а чуть выше возле балки Тавлижанской курган стоял, меня тоже туда подрядили, – там костяки впритул лежали, все вместе. При каждом, правда, своя «дань» была – у того горшечок, у того зеркало, у того шаблюка, – так разбитной веселый тракторист Николай Павлятенко из села Орловского рассказывал про раскопки древних захоронений, в которых ему в молодости довелось принять участие. Бывший лихой тракторист выглядел весьма живописно: цветастые трусы, рубашка с оторванными рукавами, которые свисали с локтей, как рукава казацкого кунтуша, недельная щетина и страстное желание направить русло мирной беседы в порожистую круговерть. Глядя на него, я отчетливо представлял вольного запорожца Орла, рыбацкий кош которого стоял неподалеку в балке. От этого казака-сидня и пошли местные названия – и затопленного острова, и балки, и села Орлянского. За соседним селом Перуном – балка Пластунова. В ней обитал, как объяснил Николай, казак Пластун. «Это чтоб вам было понятно, какого мы тут все колена, – потряс пальцем, будто погрозил кому-то тракторист и добавил: – А запорожцы были дядьками, боже мой!» Разговор снова зашел о раскопках вблизи балки Таволжаной. Николай даже вызывался проводить нас к «гробкам». Засобирался было, однако тут подошел сосед, заговорили о другом – и он тут же забыл о своем намерении…
Люди издавна селились в районе порогов, где было много укромных мест, пещер, добычливых урочищ. В степи было пустынно и ветрено, в плавнях – сыро и страшно, к тому же донимал гнус, пороги же, хоть и пугали своим ревом и крутым нравом, предоставляли все удобства для комфортного существования целых племен. До сих пор на песчаных отмелях, среди прибрежных камней, в устьях балок находят и осколки кремня, и кремневые ножи, и скребки, и костяные иглы, и наконечники стрел, и каменные молотки, и черепки горшков, и старые монеты. Началось с палеолита, с древних охотников на мамонтов, потом чередой здесь прошли степные народы. С XVI века порожистое пограничье стало вотчиной запорожских казаков.
Остатки их доблестного войска после ликвидации Сечи были расселены вдоль Днепра, в том числе и возле самого грозного порога. Оттого и село стало называться Войсковым. Село расположено чуть ниже Ненасытца, однако и тут в
