пропыхтел Егор (с недавнего времени он завел трубку), – ну, как она?
– А, эта баба мне порядком надоела.
– Какая баба? – спросила из кухни бабаня.
– Жизнь, бабаня, жизнь… – отозвался внук. – Яблочко кинь.
– Что нового?
– Могу посоветовать что делать, чтоб хлеб не черствел.
– Вот и я о том же, – оживился Егор. – Слушай, от нас Еремеев ушел. Пойдешь на его место? У нас хорошие ребята подобрались, такие дела можно завернуть.
– Ты все горишь… молодец, Гошка! А я уже лет пять только анекдоты травлю.
– Я смотрю, тебе уютно овощи солить.
– Да, мне нравится лудить и паять кастрюли. Я приношу прямую пользу домашним хозяйкам.
– Ты непробиваем! В последний раз: пойдешь вместо Еремеева?
– Нет, Гошка.
– Ну почему?! Сколько ты, в конце концов, на своих соленых огурцах имеешь?
– Чудак ты… При чем тут имеешь – не имеешь. Мне хватает. И потом, сколько у вас положат? На десятку больше? А ты знаешь, что язва желудка, между прочим, на нервной почве заводится?
– У тебя заведется! – буркнула мать, не поднимая головы от тетрадки.
– Играйте, мальчики, в серьезную журналистику. Я ж вам не мешаю.
– Хозяин – барин. – По голосу чувствовалось, что Егор искренне огорчился. – Что-то я хотел тебе сказать… забыл… У Матвея зуб прорезался.
– Вот это дело!
– Что-то все-таки я хотел тебе… Да! Слушай, знаешь, кого я встретил?
– Ну?
– Угадай!
– Ну!
– Не поверишь – Наташу!
– Какую Наташу?
– Здравствуйте! – в сердцах воскликнул Егор. – Ты в своем репертуаре.
– А, ну-ну… – хмыкнул Илья.
– Видел, высотный дом на углу Кировской и Новомосковской строился для научных работников? Его сдали досрочно, мы материал о бригаде делали. Так вот, Наташа там квартиру получила. В подъезде столкнулись.
– Планировка удачная?
– Ты бы хоть спросил: как она!
– Ну, как она?
– Илька, я обалдел! Сказка Шехерезады. Глазищи, ноги, талия – черт знает, что такое! Магическое перевоплощение! Постой, я сигарету возьму, эта проклятая штука все время гаснет.
Илья положил телефонную трубку на грудь, зевнул и вытянул ноги. Из кухни вышла бабка, накрыла внука пледом, положила рядом два яблока. Илья поймал ее пухлую морщинистую руку со свекольными от готовки борща пальцами и поцеловал.
– Бабань, ты меня любишь? – сиротливым шепотом спросил он. – Ведь правда, я тебе небезразличен, бабаня?
Бабка растрогалась, поцеловала внука в голову. – Ба, а правда, я – видный мужчина?
– Ты или говори, или трубку повесь! – прикрикнула мать. Она уже написала планы на понедельник и сейчас сидела в кресле, читала газеты и выписывала основные
