на девушку.
– Здесь не место такой литературщине, – сказала девушка и быстро пошуровав в кармане его брюк, вытащила бумажник. Там оказалась толстая пачка долларов. Девушка взяла себе сто долларов, потом лукаво посмотрела на Агзамова.
– Остальное я оставляю тебе!
– Мне? С какой стати?
– Ты на себя посмотри. Даже чучело огородное лучше выглядит. Тебе надо хоть одежду купить.
С тех пор как Агзамов попал в эту передрягу, у него не было ни секунды на размышления, обстоятельства были сильнее его. А он привыкший к рассудительности и рефлексии, привыкший обдумывать каждый свой шаг месяцами, всегда примерявший на себя образы литературных героев, вот уже сорок лет размышлявший над очередной строчкой своего так и не написанного романа, теперь только виновато промямлил:
– Да, наверное.
– Пошли.
Девушка подхватила его под локоть, и через некоторое время из магазина одежды Французского дома вышел шикарный господин и не менее шикарная девушка со своей обритой головой очень похожая на манекен.
– Ну, что гуляем? – кокетливо спросила девушка.
Поймав такси, они покатили в горы, чтобы как сказала девушка: «Расслабиться».
Агзамову самому стало интересно, кто он теперь – прежний Агзамов или судьба дает ему шанс отторгнуть себя прежнего и попробовать начать все сначала, как говорится с чистого листа. С другой стороны, ему было как-то не с руки, нереспектабельно находиться рядом со столь сомнительной личностью, как эта девушка. Ведь он совсем ничего не знает о ней, кроме того, что она, видимо, проститутка, и… почти воровка. Но она почему-то все деньги отдала ему, Агзамов по простоте душевной принял эти деньги (ведь ему же надо было одеться), но теперь он решительно не понимал, что с ними делать. И вообще, куда он едет и… с кем?
– М-м…э-э-э… простите, как вас зовут?
– А мы разве уже не на «ты»?
– Но я Вас совсем не знаю…
– А я Вас так, как будто целую вечность. Ты такой славненький, как медвежонок! Впрямь такой пушистый папусик!
– Фу, какая пошлость. Меня зовут Агзам Агзамович Агзамов…
Он ожидал, что она скажет: «Тот самый?», но девушка, видать, была далека от интеллигенции в третьем поколении.
– А меня Маша!
– Но ты же казашка!
– Какая какашка, я – Машка! Можно даже поласковей – Манька. Один дружок меня так и зовет «Манька-Обманка», а я что – я не возражаю. Как сказал другой мой дружок: «Женщина – другое имя соблазна»!
– Так ты казашка?
– Да что ты к этому так прицепился? Разве это так важно?
– Как «не важно»? Тебе безразлично, какой ты нации?
– Если честно, по барабану. Что это мне дает: виллу на взморье или беспроцентные кредиты?
– А что, обязательно надо что-то иметь со своей нации?
– А как же! В противном случае, зачем вообще нужно это дерьмо!
– Водитель!
