за поясом на платье. Закрыла открытые книги на столе, задвинула стулья, потушила свечу и вышла из дома. Вокруг стояла глухая, тёмная ночь, которую освещали неровно воткнутые в землю тусклые факелы. Всё что я видела, лишь сгоревшие дома, и тут вдруг поняла, ведь горели не они, а каждый раз горела наша жизнь. Внутри пожар, снаружи дым, а чёрный пепел напоминает нам выжженные дотла мечты. Когда все это поймут? Или только я хожу с открытыми глазами?
Уничтоженное прошлое, будущее, настоящее. Мгла, тишина, не слышно даже щебечущих сверчков. Обернулась и посмотрела на этот тихий дом позади меня. Он был словно гол, стар и сиротлив. Ничто теперь не разгонит его тоску, ни солнце, что встанет поутру, ни прекрасные деревья, что ветвями гладят крышу. Дом пустоты и потерянной надежды, теперь в нём живет лишь ветер прошлого.
Он скучает, горюет по своему владельцу, но тот никогда не вернётся. Его нет, а дом продолжает верить и ждет хозяина, который вот-вот откроет дверь и войдёт. Наполнит счастьем пол, стены, обшарпанный стол, и вновь старенький дом станет светлым, как при жизни Йолдера. Как объяснить тебе, чтобы не ждал? Да о чём я говорю? Я и сама его всё еще жду.
– Диина Агалон! – грозный окрик главы оборвал и растоптал в мгновенье всё, о чем я размышляла. – Что ты тут делаешь? Почему не в Куполе? Гаден сказал, скоро придешь, а сама ходишь среди обломков в ночи, – медленно развернувшись, я искренне опустила глаза, давая понять, что мне очень стыдно. – Нормальные девушки не бродят по ночам, они спят, и вообще девушке положено слушать старших. Хотя кому я это говорю? – как и остальные, он знал про меня всё, я никогда не была нормальной девушкой.
Ещё с детства предпочитала играть не с тихими соседскими девочками, а с мальчишками, не уступая им в искусстве лазать по деревьям или метко швырять камни. Убегала в лес, гуляла по ночам. Мама частенько была не на шутку обескуражена, видя, как у её дочери проявляются бойцовые замашки, и то и дело старалась внушить, что я должна вести себя как девочка, а не как сорванец.
Отец же в этом вопросе был более терпим и дальновиден. Он считал, что всему своя пора, товарищи детских игр превратятся со временем в юношей, что будут увиваться за мной, и я пойму, что главная жизненная задача каждой девушки – выйти замуж и продолжить «свой род». «Диина просто очень живой ребёнок,» говорил отец постоянно, «Ещё успеет постичь истину, что семья превыше всего.» Глава с ним не соглашался.
– Да-а-а, – протянул он. – Жалко старика, – такую явную печаль нельзя сыграть, он и правда сожалел.
– Глава, у меня есть письмо вам от Йолдера. – быстро достала бумагу, протянула ему, а сердце упало в пятки.
– Читай, у меня зрение и так не очень хорошее, а в такой темноте и подавно, – скрестив руки, он посмотрел на меня с неким недовольством.
Гаден без сомнения похож на отца. Дескар Главата маленький, хрупкий, порой не совсем
