мма Рамотсве в замешательство: словно глядишь на мир, увиденный другим. Тут мма Макутси повернула голову, и мма Рамотсве уловила мелькнувшее в толстых стеклах отражение своего собственного красного платья.
– Я стараюсь изо всех сил, – тихо произнесла мма Макутси. – Я надеюсь, вы дадите мне шанс. Я счастлива быть помощником детектива. Мне не хочется всю жизнь проработать секретарем.
Она замолчала и посмотрела на мма Рамотсве. Каково это, подумала мма Рамотсве, быть мма Макутси, блестяще окончившей курсы, но не имевшей никого, кроме нескольких родственников далеко, в Бобононге, на севере? Она знала, что мма Макутси посылает им деньги, потому что однажды видела ее на почте, когда та покупала бланк перевода на сто пула. Она представила себе, как родственники говорят о ее повышении в должности, как гордятся тем, что их племянница, или кем она им приходится, процветает в Габороне. В то время как на самом деле мма Рамотсве держит ее из сострадания и, в сущности, сама поддерживает этих людей из Бобононга.
Ее взгляд скользнул по письменному столу мма Макутси, по все еще открытому журналу с фотографией доктора Лики, держащего череп. Доктор Лики глядел прямо на нее. Казалось, он говорит: «Ну, мма Рамотсве? Как дела с вашим помощником?»
Она откашлялась.
– Не беспокойтесь, – сказала она. – Вы останетесь помощником детектива. Но когда мы переедем в «Быстрые моторы», вам придется выполнять еще кое-какие обязанности. Мистеру Дж. Л. Б. Матекони нужна помощь в работе с документами. Вы будете частично секретарем, а частично помощником детектива. – Она помолчала и поспешно добавила: – Но вы можете называть себя помощником детектива. Это будет ваша официальная должность.
Весь остаток дня мма Макутси была тише обычного. Во второй половине дня она молча приготовила чай для мма Рамотсве и принесла ей кружку, не сказав ни слова. К концу дня она, судя по всему, смирилась с судьбой.
– Я думаю, бумаги у мистера Дж. Л. Б. Матекони в ужасном беспорядке, – сказала мма Макутси. – Не могу себе представить, что он как следует занимается канцелярской работой. Мужчины не любят занятий такого рода.
Мма Рамотсве обрадовалась перемене тона.
– Действительно в беспорядке, – подтвердила она. – Вы окажете ему большую услугу, если разберете их.
– Этому нас учили в колледже, – сказала мма Макутси. – Однажды нас послали в офис, где канцелярская работа велась из рук вон плохо, и мы должны были привести документы в порядок. Нас было четверо – я и три хорошенькие девушки. Хорошенькие девушки весь день болтали с мужчинами в офисе, а я работала.
– Ах! – вздохнула мма Рамотсве. – Могу себе представить.
– Работала до восьми вечера, – продолжала мма Макутси. – А остальные девушки в пять часов отправились с мужчинами в бар и оставили меня одну. На следующее утро директриса сказала, что мы отлично поработали и что нам поставят высший балл в аттестате. Девушки были очень довольны. Они сказали, что хотя бо льшую часть работы
