дух, сказал Денис. – Минут через пятнадцать…
И не удивился, и даже самую малость не расстроился, услышав ожидаемый в общем-то ответ:
– Извини, я ждать не могу, давай в другой раз, я перезвоню.
– Договорились.
Денис убрал мобильник и остановился. Ну, вот и все, теперь он совершенно свободен – клиент сорвался, можно идти домой и ждать следующего звонка. И в гараже делать нечего, но это к лучшему, мало радости возвращаться туда, где все началось, вернее, закончилось для него три с лишним года назад. Денис неторопливо пошел обратно, миновал замусоренный до безобразия скверик и детскую площадку с чудовищными конструкциями, на которых устроилась стайка подростков. Мат стоял такой, что приближаться к площадке не решались даже вороны, они облетали ее стороной, держа курс на мусорные контейнеры, стоявшие поблизости. Но осталась позади и площадка, и второй двор, и третий, и другие улицы родного, с детства знакомого города, по которым шел к дому, а в голове крутилось только одно: с Васькой придется поговорить, это не обсуждается. Понятное дело, что радости от встречи будет мало, но тут вопрос жизни и смерти, ни больше ни меньше.
При мысли о засранце, что так ловко вышиб его из дела, да что там из дела – из жизни, считай, на три с лишним года выкинул, злость взяла такая, что Денис на пару минут отошел в сторонку и постоял так, засунув руки в карманы и глядя себе под ноги. Не время было для рефлексии и не место, хватит уже, нарефлексировался на всю оставшуюся.
К дому он пошел нарочно длинным, окольным путем, чтобы успокоиться и все хорошенько обмозговать, пока время есть – лучше всего думается, как известно, на ходу. Но пока топал через город, в голове крутилось только одно: что подумает Васька, когда его увидит, и вообще, как все пройдет – они не виделись больше трех лет, и тем не менее им есть что сказать друг другу, найдется пара-тройка общих тем.
Прошлое можно вспомнить, школу, например, как вместе уроки прогуливали, отсиживаясь в старом доме на окраине заброшенного парка, переходившего в лес, доме с привидениями, как говорили в городе. Привидений в нем, к сожалению, не обнаружилось, зато ходов-выходов на обоих этажах было полно, и вообще домик был чудной, построенный в конце позапрошлого века местным богатеем-сумасбродом по личному проекту последнего. Не дом – лабиринт, с кучей коридоров, по которым можно было пройти дом насквозь, с ходами в стенах, с лестницами в дымоходах. Внутри сохранились еще остатки былого великолепия в виде лепнины под потолками, фрагментов мозаичных полов и вечно белого мрамора парадной лестницы, пусть заваленной мусором и прочей дрянью, но еще роскошной и величавой, со стертыми ступенями и коваными перилами. Под этой лестницей, помнится, они нашли несколько старых монет и толстую, в кожаном переплете книжку то ли на французском, то ли на итальянском, полистали и бросили, а монеты поделили по-братски, то есть пополам, а лишнюю, нечетную, честно
