вас не затруднит, расскажите о нем. Я, конечно, слышал о людях с ускоренной регенерацией тканей, но две недели? Я бы назвал это чудом. Или россказни о двух дюжинах ножевых ранений оказались городскими байками?
– Да, вы правы – это городские байки, – Стэрон выдержал паузу, с удовлетворением отметив разочарование на лице Мартина. – Ран было намного больше – тридцать четыре. Почти три дюжины. – Стэрон усмехнулся, видя, как агент растерялся от удивления. – К тому времени, как я за него взялся, из него вытекло два литра крови.
– Почти верная смерть, – тихо заметил собеседник.
– О, поверьте, мне попадались случаи и похуже. Но вы правы – операция была не из легких. – Стэрон отпил уже теплый кофе, напиток за пару секунд прошел путь пищеварительного тракта, согревая своим теплом изнутри. Он предложил и Мартину, но тот жестом руки вежливо отказался. – Что именно вы хотите знать, Мартин?
Он вдумчиво уставился в стену, подбирая вопрос.
– У Алекса было сотрясение, – заговорил он. – Какова вероятность, что это вызвало у него амнезию? Может, преступник просто запугал его? Человек пропал на два дня. Один бог знает, что там между ними произошло.
Стэрон оперся о столб козырька у перил, подражая Мартину.
– Вы правы, один бог знает. Но думаю, сотрясение в этом случае лишь поспособствовало его проявлению амнезии. Основной причиной явились обширные травмы. Скажите, Мартин, вы сталкивались с людьми, пережившими шокирующую трагедию или с жертвами жестокого насилия?
– Чаще, чем хотелось бы.
– И вы понимаете, как действует мозг человека после такого нападения?
Мартин кивнул:
– Если грубо обобщить, то два варианта. Первый – человек постоянно прокручивает у себя в голове трагические события, зацикливаясь на этом. И второй…
– Мозг стирает эти события и ограждает жертву от травмирующих воспоминаний, – закивал Стэрон. – Самый распространённый вариант, из-за которого так сложно опознать преступника, даже если жертва видела его в упор. Факты путаются, а порой и вовсе стираются. В данном случае мы имеем дело именно со вторым вариантом. Только в этом случае событие было настолько травмирующим, что мозг предпочел выбросить все. Нет, воспоминания есть, только доступ к ним ограничен и инстинкт самосохранения не позволяет информации просочиться в сознание, так как любое событие из прошлого может оказать пагубный эффект и вызвать цепочку воспоминаний, которая может вернуть Алекса Дорвина в тот злополучный день.
Стэрон отпил кофе и осторожно добавил:
– Скорее всего. – Мартин недоуменно покосился на него. – Это область психотерапии – тут ничего нельзя утверждать наверняка. А я вообще простой хирург.
Мартин рассмеялся себе под нос шутке доктора, но внезапно замер.
– Постойте, вы сказали, что Алекс Дорвин забыл абсолютно все?
– Нет,
