окно с плотными шторами, тёмный паркет, огромная люстра. Двухспальная кровать с балдахином, рядом тумбочка, где лежал её телефон, а в уголке стояли её чемоданы. Был шкаф, было зеркало, а также ещё одна дверь, которая, судя по всему, вела в ванную.
– Я познакомлю тебя с лидером этой команды вечером, перед отъездом, – сказал Доктор.
– Вы уезжаете? – с испугом спросила девушка.
– Да, – сказал тот и посмотрел на неё. – У тебя теперь новая жизнь, Ева. Твоя душа прошла очень многое, чтобы достичь этого…из века в век она трудилась, чтобы в конечном итоге оказаться здесь.
– Всё было предрешено так давно, – она поджала губы.
– Ты узнаешь о том, как становятся Дхармами, спустя время. У тебя очень хорошие учителя, которые станут твоей семьёй на очень долгое время, – продолжал Доктор.
– Это Вы сейчас про ту, которая пырнула меня ножом? – наигранно спросила Ева.
– Элизабет…не бери в голову, она привыкла сначала делать, а потом уже думать, стоит оно того или нет, со временем ты поймёшь, что это лучшее, что могло случится, – он взял её руку. – Общайся с родителями, они всё еще с тобой. Через два месяца я отвезу тебя к ним, – он сделал паузу. – А за это время тебе предстоит узнать кто ты, что тебе нужно делать и придумать, как ты скажешь родителям о том, что тебе придётся временами пропадать.
С этими словами он покинул комнату девушки. Она же ещё раз огляделась, чужое место….чужие…люди или даже существа. Буквально несколько минут назад её жизнь полностью перевернулась с ног на голову. Привычное представление мира кануло в лету, сейчас она не знала что происходит, была словно в прострации, не верила, реально ли всё то, что происходит, то, что сказала эта девушка…о убийствах….ей предстоит кого-то убить? Постоянно кого-то убивать? Жить всю жизнь с этим бременем, служить кому-то, лить кровь. Может быть она умерла и это ад? Ад, где её заставляют убивать или будут заставлять.
Всё это было настолько непонятно и пугающе, что дыхание перебивалось. Волнение одолевало, внутри становилось жарко, а руки вновь начинали трястись. Из глаз хлынули слёзы, они были от неизвестности, от страха, от того, что она словно продала свою душу дьяволу, сама того не понимая когда-то, возможно, в другой жизни.
Её мысли прервал звук звонящего телефона. Она протерла глаза и подошла к тумбочке…звонила мама…что сделать? Сказать как есть? Она сочтёт её умалишённой и никак не сможет помочь, потому что она сама даже не понимала, где находится. Соврать? Наверное, в данной ситуации, пока она сама ничего не поймёт – это наилучшее решение.
Ева взяла телефон, проводя рукой по дисплею.
– Ева! Доченька! Как ты? – тут же начала спрашивать мать.
– Всё хорошо, мы уже в клинике, – сдавленно улыбаясь, сказала Уварова
– Ты плачешь? – как бы она не пыталась скрыть это, Татьяна всегда замечала переживания дочери, даже за кучей подростковых стен.
– Да я от радости, мам, надеюсь, что всё будет хорошо, – соврала Уварова.
***
