style="font-size:15px;"> – Ностальгия замучила? Поехал сослуживца искать?.. Или другая причина?
– Другая… Поделиться бы надо, князь.
– А чем поделиться, майор?.. Или ты тоже подрос в звании?
– Бумажками поделиться, генерал. За которыми ходили. Теми, что из Берлина вывез. А потом будто бы взял и погиб.
– Так сожгли бумажки, Соболь! Костерчик из них развели. Сам Георгий Константинович и запалил.
– Эти бумажки не жгут, – засмеялся тот. – Жуков за них и пострадал. Ни Сталин, ни Хрущев не получили акций. Маршал приказал держать все у себя, до особого распоряжения. И до сих пор бумаги находятся у тебя! С сорок пятого года!
– И сколько же ты хочешь получить?
– В любом случае половину пакета. Мы с тобой остались на этом свете только двое здравствующих. По-моему, других правонаследников не имеется.
– Как ты себе это представляешь? – насмешливо спросил Мавр. – Сейчас я открою сарайчик, достану акции, отсчитаю половину и отдам? Может, тебе головку полечить, а не ногу?
Такой оборот Соболю не понравился, одутловатость щек сползла вниз, и лицо посерело.
– Я приехал в СССР как частное лицо. Но за мной стоят определенные силы некоторых цивилизованных государств. А здесь у вас перестройка, сближение с Западом, и вашему правительству не нужен скандал с Веймарскими акциями. Они не были объявлены как трофеи, не пошли в счет контрибуции. Получился нонсенс: ценные бумаги не принадлежат ни СССР, ни Германии. Ни одно из этих государств не может претендовать на них, ибо Гитлер добыл их преступным путем, а как их приобрел Советский Союз, мы с тобой живые свидетели. Но со временем их придется передать Германии, не получив ни копейки, вместе с другими вывезенными ценностями. Ваш ЦК вместе с генсеком пойдут на любые условия, чтобы только не раздражать цивилизованный мир.
– Ты предлагаешь поделить и разбежаться?
– В одиночку ничего с бумагами не сделаешь, – уверенно сказал Соболь. – Тебя просто ограбят и уберут, едва обнаружат акции. Мгновенно!.. Для их реализации должно быть не менее чем прикрытие какого-либо свободного и цивилизованного государства. Я имею возможность обеспечить такое прикрытие.
– Подумаю. Слишком неожиданное предложение.
– Только не долго! Максимум три дня. Пока я отдыхаю.
– А вот сколько хочу, столько и буду думать! – вдруг склонился к нему и прорычал Мавр. – И ты мне тут сроков не ставь!
Бывший майор сдался, видимо, вспомнив характер хозяина.
– Хорошо, генерал, я подожду, больше ждал… Но жить буду у тебя. Мне нравится эта комнатка, чем-то напоминает развалины и молодость.
На следующее утро оставшийся для всех остальных немцем, Фридрих Шосс изъявил желание наконец-то искупаться в Черном море вместе со всеми отдыхающими и хозяином «русского отеля» Мавром. Сделали организованный заплыв до буйков, после чего устроили игру в водное поло, и никто не заметил, как исчез иностранец.
Его сначала искали собственными силами, потом приехали водолазы и только через три дня, далеко
