тоже не вариант. Бить – как-то не мужски. Едой, как енота, не переключишь. Значит, нужно подключить более сильный инструмент. А какой у человека самый сильный инстинкт? Правильно, половой.
Ну, самый сильный после инстинкта выживания.
Поэтому Громов, будучи сильнее физически, решил воспользоваться своим преимуществом, но ни на секунду не забывая про содержание полароидных снимков.
Одним рывком мужчина подхватил Варвару за ягодицы и усадил за прямо на стол. Захват тонких женских запястий и фиксация их положения, из которого нельзя самостоятельно вывернуться.
Как прекрасна домашняя, одежда, открывающая доступ к нужным точкам, думал Громов, отыскивая точку на пояснице и надавливая на неё.
И завершающий штрих – долгий поцелуй, запускающий выработку окситоцина.
Есть такая наука, филематология, изучающая те самые поцелуи. Так вот она утверждает, что в губах приблизительно десять тысяч нервных окончаний, а значит не воздействовать на нервную систему поцелуй не может. Более того, вместе с жарким прикосновением к губам и языку, Варваре перепадёт не менее восьмидесяти миллионов различных микробов, что вызовет ответ иммунитета, и даже немного мужского тестостерона, повысив её либидо. И это уже не говоря об увеличившемся артериальном давлении и бешено бьющемся сердце. Конечно, только в том случае, если симпатия взаимна. А тот робкое прикосновение в его кабинете прямо говорило об этом.
Одним словом, Громов собрался банально поменять приоритет. Хотя наверно можно было и успокоительное вколоть. Или охрану позвать. Или… В этот момент Антон Игоревич был вынужден признаться сам себе, – где-то на задворках подсознания – что хотел сделать это давно. Ещё когда первый раз увидел её симпатичную задницу, хотя никогда не был тем, про которого говорят «трахает, всё что движется». Когда она дерзила ему при всех, а ведь такого ни одна из его женщин себе не позволяла. Когда примерял на неё с десяток вечерних платьев перед рестораном, хотя его женщины занимались этим самостоятельно. Когда…
Звонкий удар и боль, растекающаяся по скуле.
– Ах ты кобель!
Громов отлетел в сторону, но на ногах устоял.
– Пошёл вон! – кричала раскрасневшаяся Варвара.
Девушка стояла в одних спортивных брюках и прикрывала руками голую грудь. Когда только успел, мелькнула удивлённая мысль в голове полковника и тут же была вытеснена осознанием того, что цели он добился.
Вот только удовольствия он не чувствовал.
– Всего хорошего, Варвара Ярополковна, – ледяным тоном ответил Громов. – Жду завтра в шесть утра на построении.
И хлопнув дверью, вышел. Варвара долго смотрела ему вслед, потом оглянулась в поисках енота. Тот сидел на кровати и закрывал глаза лапками, словно выражая своё отношение к происходящему.
– Б……, …… …… …………, – пробормотала девушка, забыв про то, кем она уже давно перестала быть. – Ватрушечка, милый, что я пропустила?
