действительно пьеса, которую рыжая… эри Армсвилл написала и привезла в Барельвицу.
– Вы почерк сличили? – резко спрашиваю я.
– Что?
– Почерк. Она должна была подписать показания. И здесь. – Я показываю пьесу.
– Разумеется. – Рэстридж даже выше становится от негодования, как будто я его поймал на некомпетентности.
– Гьердово племя.
Ругательство срывается с губ раньше, чем я успеваю его поймать. Ну да и пусть.
Я резко разворачиваюсь и возвращаюсь в допросную: девчонка стоит у стены, обхватив себя руками. Меня слышит, но не оборачивается, только подбирается вся.
Я тяжело швыряю пьесу на стул и спрашиваю:
– Это вы написали?
Глава 3
Алисия
– Это вы написали?
Если до этого момента я не имела ни малейшего желания оборачиваться, то от глухого удара и шелеста бумаги обернулась мгновенно.
Пьеса!
Моя пьеса!
Я подлетела к стулу – стопка бумаги накренилась, грозя рассыпаться по полу, – и подхватила ее. Прижала к груди.
Готовая защищаться чем угодно, да хоть стулом, если мужчина попытается ее у меня забрать. К моему величайшему недоумению, он окинул меня тяжелым взглядом от макушки до кончиков туфель, после чего развернулся и вышел.
Просто, чтоб его схемой приложило как следует, вышел!
Правда, опомниться я не успела – едва за ним закрылась дверь, как появился невысокий человек в очках и сером костюме.
– Эри Армсвилл, вы свободны. Попрошу вас следовать за мной.
Что?!
Не в силах поверить своему счастью, я наконец-то покинула эту комнату, в которой провела несколько самых ужасных часов в своей жизни. Сначала, когда меня сюда привезли и освободили от магических пут, а после допрашивали, я пыталась все объяснить. Что я невиновна и просто хотела помочь мальчику, бросившемуся под схему. Потом, когда поняла, что верить мне не собираются… вот это, наверное, было самое страшное. Хотя нет, самое страшное случилось, когда появился этот высокопоставленный серан с маниакальной уверенностью в том, что я собиралась его убить.
Мы прошли по коридорам, предположительно в сторону выхода. В небольшой комнатке мне вернули вещи: сумочку, кошелек и документы, которые предложили проверить при свидетелях. То есть при моем сопровождающем и одновременно выдающем вещи, видимо.
– Распишитесь, пожалуйста, здесь, эри Армсвилл, – произнес тот, кто выдавал мои вещи. – Вот здесь – что все получено в целости и сохранности. И здесь – что не имеете к нам претензий.
Первую подпись я поставила. Подвинула листок к говорившему. Его равнодушный взгляд уперся в бумаги и споткнулся. Мужчина поднял голову и посмотрел на меня:
– Эри Армсвилл, нужно еще…
– Вообще-то у меня
