– «теперь». «Наух» – «еще». «Ни» – «нет», «нии» – тоже «нет».
«Нинаух» – «нет еще». «Ситан» – «сидеть», «ситья» – «сядь».
Время от времени приходилось обращаться за помощью к Черепанову, который тоже был занят делом. Жарил на углях поросенка. Поросенка незадолго до заката приволок Книва. Фретила послал. От нашего стола – вашему, так сказать. И еще мешочек соли. Так что НЗ можно было поберечь.
Обустроились они почти по-человечески. Даже постельное белье образовалось. Из парашютного шелка.
«Говорить» – «спиллан». «Пить» – «дринкан». «Есть» – «итан».
«Меч» – «меки». Меки – это серьезно. Мечи тут не у каждого есть, а только у великих воинов. Так Книва объяснил. У соседа, который им секиру в аренду сдал, меча нет. Поэтому и пришел он в такое смущение, когда потребовали у него боги оружие, чтобы на битву идти. Он же не знал, что богам оружие надо не для воинской потехи, а так, поразмяться. И тут же любознательный юноша не замедлил поинтересоваться: когда боги эту самую битву планируют? Может, завтра? Или послезавтра? Такие вещи лучше не откладывать…
Коршунов ответил уклончиво: скоро, мол. Может, завтра-послезавтра… Там видно будет. Как время наступит, Книва сам увидит. Мимо него не пройдет. Пацан жутко обрадовался: неужели боги его с собой возьмут, ратоборствовать?
Коршунов великодушно пообещал. Если что, потом всегда можно сослаться на языковой барьер: мол, не так ты меня понял, брат Книва.
«Мыться» – «твэхан» или «свэхан». С «твэхан» тут, похоже, большие проблемы.
Запах подрумянившегося поросенка смешивался с запахом дыма. Коршунов проглотил слюну.
«Я» – «ик». «Ты» – «зу». Или «су», никак не понять. «Мое» – «миина». «Дай» – «гиба». А если строго потребовать – «гибанд».
Командир плеснул на угли водичкой: чтоб не подгорало.
– Ну что, – сказал он. – Будем считать, что первый контакт у нас прошел удачно.
Дурацкий эпизод с секирой имел неожиданные последствия. Местные перестали прятаться по домам.
Странный какой-то этот мир.
– Кстати, Генка, а у НАС в том месте, откуда излучение засекли, что находится? Я тут прикидывал и так и сяк…
– Я бывал в тех местах, – сказал Черепанов. – Ничего там особого нет. Водохранилище. А вокруг несколько совхозов. И все. Это-то меня и удивляет. – Командир пошевелил палкой угли. – В том месте вроде никаких объектов нет. Там затопленные районы. Их после войны затопили, когда Днепрогэс восстанавливали. Каскады водохранилищ…
– А-а-а…
Дерево на здешнем языке будет «багмс» или «бахмс». А еще – «терва». Правда, в чем разница между «багмс» и «терва», непонятно. Книва тщился объяснить, но не смог.
Все-таки странный язык у здешних. Иногда полное ощущение, что по-русски говорят, иногда – будто финскую речь слышишь. А вслушаешься – что-то безмерно чужое ощущается.
– Надо бы нам, Леха, бабки подбить, –
