была тяжёлая неделя. На каждого навалилась усталость. Арно по-прежнему что-то наигрывал, а остальные, растянувшись на пледах и полотенцах, неспешно беседовали.
– На работе в среду произошёл конфликт, – уже серьёзно сказала Роза, – меня чуть не уволили. Клиентка, которую я стригла и красила, сделала мне замечание по поводу моего пирсинга. Она сказала, что некрасиво молодой женщине ходить с проколотой губой. Я смолчала. Но она не унималась, перешла на мою одежду, и тогда я ответила: «Это никак не повлияет на качество вашей укладки, а мой пирсинг и шорты – совершенно не ваше дело…» Поднялся хай, директриса заставила меня извиниться. Я отказалась. Она сказала, что ещё одна такая выходка и мне укажут на дверь. Но я стояла на своём. Меня просто взбесило, почему я должна извиняться за свой вид. Дресс-кода у нас нет, одета я опрятно… А за что вы бы никогда не извинялись?
Танк приподнялся на мощных бицепсах, пару раз отжался и сказал:
– Я бы тоже никогда не стал извиняться за одежду. За то, как выгляжу. И за свои личные, никого не касающиеся просчёты. Люди норовят тебе напомнить прошлые ошибки, когда ты их не спрашиваешь. Так вот. Мои ошибки – это мой опыт. И я не был бы тем, кто я есть сейчас.
– Согласен, – поддержал его Арно. – А я бы никогда не стал извиняться за любовь. За то, кого люблю и почему. Нам часто говорят, что мы любим не тех и неправильно. Но мои чувства – это исключительно мои чувства.
– Мне ясно, о чём ты, – приобнял его Серджио. – А я не извинюсь за то, как рисую, как вижу этот мир и выражаю себя. Я не понимаю критики. Вся она сводится только к тому, что человек сделал бы вместо меня и как он это видит.
– А я бы не стал извиняться за свой вес, – сказал Лис, – многие ржут над ним. Но я такой, какой есть. Я не похож на других. Меня бесит, когда смеются над чужими несовершенствами или отличиями.
– Никогда не буду извиняться за свои взгляды и свою работу, – твёрдо произнесла Анна. – Тот путь, который я выбираю в жизни, – только мой. И он не похож на другие. И за это я не должна извиняться.
– А я, – встала и сделала красивое движение руками вокруг себя Габби, – никогда не буду извиняться за то, как и где танцую. Или пою. И даже если в старости я буду древней лысой старушкой, я не перестану танцевать. И плевать мне на чужое мнение.
– Но ты же будешь выглядеть нелепо, – возразил Стив.
– Все мы выглядим нелепо в чьих-то глазах, – ответила ему Габби.
– «Будем ли мы танцевать или нет – всё равно мы будем дураками. Давайте танцевать», – повторила вслух где-то когда-то прочитанные слова Анна, и Стива царапнуло то, что она опять не на его стороне. Но он снова промолчал.
…Много позднее, уже дома, лёжа в темноте, Стив спросил, обнимая Анну:
– Тебе понравился сегодняшний день?
– Он был удивительным.
– А что в нём было удивительного?
– Ну… всё. Я думаю, позже мы будем называть эти дни счастливыми…
