а пути к целостности
«У него было множество ранений, – она говорила с точностью судмедэксперта. – Пять ран в верхней части живота… Их характер свидетельствовал о том, что либо использовались разные виды оружия, либо раны были нанесены группой людей». Миссис Мхлавули продолжала давать шокирующие свидетельские показания перед Комиссией по установлению истины и примирению[1]. Речь шла об исчезновении и убийстве ее мужа Сисело. «В нижней части живота тоже были ранения, всего сорок три. Ему плеснули в лицо кислотой. Отрезали правую кисть чуть ниже запястья. Я не знаю, что они сделали с ней».
Во мне поднималась волна ужаса и тошноты.
Потом настала очередь девятнадцатилетней Бабалвы. Когда убили ее отца, Бабалве было восемь, а ее брату – всего лишь три года. Она рассказала о притеснениях со стороны полиции, о горе и трудностях, которые семья пережила после смерти отца. И затем добавила: «Я хотела бы знать, кто убил моего отца. И брат тоже этого хочет». Следующие слова девушки ошеломили всех, у меня буквально дыхание перехватило: «Мы хотим простить их. Мы хотим простить, но не знаем, кого прощать».
Меня как председателя Комиссии по установлению истины и примирению часто спрашивают, как люди в Южной Африке смогли простить жестокость и несправедливость, с которыми они сталкивались во время апартеида[2]. Наш путь был долгим и рискованным. Сейчас трудно поверить, что до 1994 года – тогда прошли первые демократические выборы – расизм, неравенство и угнетение в нашей стране были закреплены законодательно: только белые могли голосовать, получать качественное образование и рассчитывать на успех в будущем. Насилие и протесты длились десятилетиями, много крови было пролито на долгом пути к свободе. Когда лидеров движения против этого режима в конце концов выпустили из тюрем, многие опасались, что переход к демократии обернется кровавой бойней, подпитываемой жаждой мести. Но мы чудесным образом выбрали иное будущее – прощение. Мы понимали, что спасти страну от неизбежного разрушения можно, только говоря правду и залечивая раны истории. Никто не знал, куда приведет этот выбор. Процесс, который мы запустили через Комиссию, был, как и любой опыт духовного роста, безумно болезненным и удивительно прекрасным.
Меня часто спрашивают, что я узнал о прощении, работая в Комиссии и во время поездок по миру, от Северной Ирландии до Руанды, в страны, пережившие страдания и межнациональные конфликты. Наша книга – ответ на этот вопрос. И еще – ответ на вопрос непроизнесенный, но подразумеваемый: как мы прощаем? Мы писали для тех, кто нуждается в прощении, независимо от того, хотят ли они простить или быть прощенными.
Иногда я жалею, что не могу стереть из памяти ужасы, c которыми пришлось столкнуться. Кажется, нет конца изощренным методам, какими люди доставляют друг другу страдания, как и причинам, которые, как они считают, служат им оправданием. Но способность человека к исцелению тоже безгранична. В каждом из нас от природы заложено умение радоваться, несмотря на перенесенные страдания, находить надежду в самых безнадежных ситуациях и восстанавливать любые отношения, требующие примирения.
Хочу поделиться с вами двумя простыми истинами: нет ничего, что нельзя простить, как и нет людей, не заслуживающих прощения. Осознав, что все мы связаны друг с другом – фактом рождения, обстоятельствами или просто принадлежностью к человеческому роду, – вы поймете, что это правда. Я часто говорю, что для Южной Африки нет будущего без прощения. Гнев и стремление к отмщению приведут нас к гибели – и всех вместе, и каждого в отдельности.
Каждый из нас иногда нуждается в том, чтобы простить или быть прощенным. Так будет повторяться снова и снова. Мы все сломаны, каждый на свой лад, и потому причиняем боль другим. Благодаря прощению мы восстанавливаем сломанное и снова обретаем целостность.
Будь то мучитель, жестоко меня истязающий, супруга, мне изменившая, начальник, обошедший меня повышением, или водитель, подрезавший меня по пути на работу, – я каждый раз сталкиваюсь с необходимостью выбора: простить или искать отмщения. Мы делаем этот выбор на личном уровне, на уровне семей или сообществ и на уровне мира в целом.
Качество жизни на нашей планете – это всего-навсего итоговая сумма наших ежедневных взаимодействий друг с другом. Каждый раз, помогая кому-то или нанося ущерб, мы сильнейшим образом влияем на мир в целом. Все мы люди, поэтому некоторые из наших взаимодействий складываются неправильно, и тогда мы причиняем кому-то боль, или боль причиняют нам, или и то и другое. Такое поведение заложено в природе человека, оно неизбежно. Прощение – это способ скорректировать неправильные взаимодействия, способ починить ткань социальной жизни, способ, каким мы оберегаем наше общество от гибели.
Социальные, духовные, психологические и даже физиологические выгоды прощения описаны в тысячах книг, но сам этот процесс чаще всего остается загадкой. Да, есть очевидная польза в том, чтобы забыть о нанесенных обидах, – но каким образом? Конечно, лучше не добиваться возмездия,
Южно-Африканская комиссия по вопросам истины и примирения, действовавшая в 1994–2004 годах, расследовала преступления эпохи апартеида, совершенные всеми участниками конфликта, предоставляя возможность как можно большему числу жертв режима рассказать о своих страданиях и быть услышанными обществом. Ключевой ее задачей было препятствование попыткам роста враждебности и перехода к массовому и неконтролируемому возмездию, а главной целью – национальное примирение. Возглавил Комиссию англиканский архиепископ Кейптаунский (первый чернокожий епископ Южно-Африканской Республики), лауреат Нобелевской премии Десмонд Туту – автор этой книги.
Апартеид – официальная политика расовой сегрегации, проводившаяся с 1948 по 1994 год правившей в Южно-Африканской Республике (ЮАР) Национальной партией.
