пользования.
– Возможно, – пожимаю плечами я, – но все ваши действия ни один суд не рассмотрит, потому что провели вы их с нарушениями.
Лейтенант откидывается на спинку своего кресла, как бы предлагая мне продолжить, что я и делаю.
– Моника Лейн – гражданка Соединенных штатов Америки. Для ее задержания и обыска вы должны были вызвать переводчика, адвоката и информировать консульство. Это было сделано?
Вопрос повисает в воздухе. Конечно, это сделано не было. Ее сгребли вместе со всеми остальными. Кто там в три часа ночи будет разбираться, кому нужен консул, а кому – нет?
– Допустим, я облегчил вам задачу, – продолжаю я. – Адвокат у нее уже здесь. Теперь осталось привести переводчика. Он ведь есть у вас? И позвонить в консульство. Правда, вот, работают они с девяти часов утра. А сейчас – четыре. Так что, еще пять часов придется вам обеспечить госпоже Лейн отдельную камеру с кондиционером и возможностью поспать, а также завтрак. А с утра позвоните консулу и объясните ему, каким образом гражданка Америки провела ночь в отделении полиции.
– Короче, – сдается лейтенант, – твои варианты?
Люблю понятливых.
– Лейтенант, – уже другим, менее заносчивым голосом, говорю я, – девчонка, если и взяла что-то, то по глупости и по ошибке. Неделю всего в Москве, в институт, вот, собирается поступать. Так что, если вы о ней просто забудете, то кривая преступлений не пойдет резко вверх. А мы, в свою очередь, обещаем забыть об этом неприятном инциденте и даже компенсировать ваши моральные неудобства в связи с необходимостью нарушить инструкции.
И я кладу подготовленный конверт с N-ной суммой на стол. Лейтенант быстро сгребает конверт к себе в ящик стола и звонит дежурному:
– Белобрысую эту из клуба выпускай.
Кладет трубку и уже говорит мне:
– Забирай свою Монику, но, чтоб больше я ее не видел на наших выездах.
Я улыбаюсь, киваю и иду к дежурному. Тот уже открывает дверь в камеру и зовет Монику:
– Эй, ты, в углу! Вставай! На выход! Да, не ты, – он толкает пытающуюся вылезти из камеры пьянчужку.
Моника поднимает голову и с надеждой смотрит на дежурного, но не верит, что он обращается к ней.
– Ты-ты, – кивает он ей, – выходи, давай живее. А то передумаем.
Она вскакивает со скамейки и протискивается к выходу сквозь своих сокамерников.
Выходит из камеры и, наконец, встречается взглядом со мной.
– Ты? – удивленно смотрит она.
– Пошли, дома поговорим, – я беру ее за локоть и тяну на выход, отворачиваясь, не желая вдыхать ее аромат.
Мы садимся в машину. Я намеренно не открываю ей дверь и не помогаю сесть в машину. Я приехал сюда только из-за того, что она – сестра Ларисы. А так, я бы с удовольствием понаблюдал, как этой девчонке преподнесли бы урок.
Открываю окно, чтобы хоть как-то выветрить из салона запах иланг-иланг. Я весь сосредоточен на дороге. О чем мне говорить с Моникой?
