мое мнение, просьбы, и не забывать, что вы женаты.
– Анна, но ты же понимаешь… – начал Сусиков, как всегда, в своей манере, объясняя удобную истину до такой степени понятно и доступно, что казалось, это единственным правильным решением, от которого радость будет всем, а особенно собеседнику. Убеждать мужчина умел. Только вот я попалась несговорчивая, твердолобая… ко всем моим недостаткам. Если слушать деревенских, то я стерва с большой буквы и не знают они, в кого такие добрые и ласковые мои дети.
– И мне не нужны никакие разговоры, проблемы и объяснения, – сухо перебила мужчину, совершенно не желая слушать его мнение о том, как здорово быть любовницей.
– Я все могу устроить. Мы может поехать отдохнуть на…
– Егор Петрович, спасибо, но нет, – отчеканила и открыла дверь, взглядом предлагая ему выйти, вновь посмотрев на часики.
Ну а что делать? Если любезничать, можно долго торчать в этом кабинете, а потом согласиться, чтобы только не доставал. А такого я себе позволить не могла… Вон Ритка есть, кассирша наша, молодая красивая женщина, которая уже не знает, как привлечь к себе внимание Сусикова, а он меня атакует.
– Нравится жить одной, чтобы клевали кумушки? – нахально поинтересовался Егор Петрович, как только оказался рядом, наблюдая, как я закрываю кабинет.
Смотрела на него и не понимала совсем. Вот мужчина! Идет к своей цели и плевать, что будет потом с женщиной и ее детьми.
– Нет. И надеюсь, это никак не отразится на наших рабочих отношениях.
– Конечно. И к тому же я верю, что ты хорошо подумаешь и порадуешь меня, – с улыбкой проговорил глава сельского поселения, пожирая меня глазами, отчего стало неудобно.
Когда он ушел, еще немного постояла в коридоре, чтобы успокоиться и как ни в чем не бывало выйти отсюда, и пошла вперед, вспоминая, что мне необходимо было купить для ужина в магазине.
Вздохнула, вдруг вспоминая, что было после той роковой ночи, когда заявили, что Николай застрелился. Даже мерзко вспоминать. И по сей день считается, что он не справился с проблемами в семье, ушел в лес и застрелился. Говорили про следы, что были свидетели, утверждающие, что видели две машины на обочинах, но потом все отказались от своих слов.
Похороны превратились в представление. Мать Николая истерично убивалась на земле, проклиная на могиле подлую убийцу, намекая на меня, а все кумушки успокаивали, пророча, что подлюке воздастся. Столько ярости, ненависти и все на меня в такой ужасный день. Мне казалось, что я стояла не у мужа на кладбище, а присутствовала на суде в змеином логове, где каждая змея выбрасывала яд. Именно там свекровь во всеуслышание прокляла будущего ребенка, заявив, что будет молиться, чтобы это чудовище не родилось.
Стояла словно призрак, прижимая к себе сына, с презрением и ненавистью наблюдая за ползающей женщиной, воющей и проклинающей меня. А ведь свекровь и не понимала, что виновата во всем, именно она погубила нашу семью и жизнь своего сына. Вот к чему привели ее корыстные желания, сплетни, интриги. Она… и я убили
