системой управления физическим экспериментом. Мы беседовали с руководителем этой группы, который рассказал о системе. Оказалось, что систему составляла ЭВМ и периферийные устройства, одним из которых был графопостроитель, которым мне и предстояло заниматься.
Вскоре выяснилось, что прежде чем участвовать в работе, мы должны пройти тестирование на пригодность. Для этого нам были выданы технические задачи, в частности по двоичной системе исчисления и логике, решение которых мы должны были принести через пару дней. Тестирование принимал молодой инженер, выпускник МФТИ и, как оказалось, автор схемы графопостроителя.
После того как продемонстрировали графопостроитель в работе, был представлен неработающий экземпляр. Нам нужно было найти неисправность.
Никогда ранее не видел я такого оборудования! Это были осциллографы, к тому же производства США. С помощью этого осциллографа, подключая его к микросхемам и другим деталям на плате графопостроителя, анализировал его работу. Работал в упоении! А как же иначе? Ведь я занимался тем, о чем читал лишь в фантастических романах! Дух в лаборатории тоже был удивительный. Абсолютное уважение к академику Прохорову, хорошие и добрые шутки, энтузиазм – все это, конечно, не могло не нравиться. А еще рассказывали, что Прохоров тратил средства Нобелевской премии на закупку оборудования.
И вот однажды я, наконец, впервые воочию увидел современный зарубежный компьютер – это был новейший американский миникомпьютер NOVA.
Думаю, тогда, в 1975-м, это был единственный экземпляр в СССР.
Оказалось, что тот самый молодой инженер, автор графопостроителя, получив этот компьютер в свое распоряжение, с увлечением занялся программированием. У NOVA в комплекте имелся загружаемый или встроенный компилятор BASIC, на котором была немедленно написана программа вычисления биоритмов. Я был допрошен на предмет даты рождения и получил личную распечатку.
Меня к компьютеру, естественно, не допускали: охотников хватало. Да и особого желания не было – я с удовольствием занимался графопостроителем. Однако такая «игрушка», как NOVA, не могла не запомниться: элегантная консоль с самым настоящим дисплеем… Фантастика! Ничего подобного я раньше не видел.
Много позже, уже в НИИ «Восход» в качестве устройств ввода мы использовали консоль – электрическую пишущую машинку – и устройство считывания перфокарт. С дисплеями же я познакомился основательно лишь в 1980–1981 году.
Надо сказать, что ошибку в графопостроителе я нашел: она была допущена при пайке деталей на плате.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и с приближением сессии наша работа в ФИАН закончилась.
Была еще какая-то курсовая на кафедре, связанная с приобретением ею ЕС-1030. Саму машину я не видел, а разбирался по документации с одним из интерфейсов ввода-вывода.
В целом во время учебы в институте особой любви и тяги к ЭВМ я не приобрел. Полагаю, это было связано с тем, что людей, увлеченных
