Наши родственные отношения в категории вечных и бессмысленных споров – бездарных, заметь, никому не нужных дискуссий, квартирных побоищ коммунальной общины. Это, Наденька, жернова и кабак! А кабак, как ни читай, хоть справа налево, хоть слева направо, все будет – кабак! (Машет руками, пытаясь прибить комара.) Черт знает что!
Третья музыкальная пауза
НАДЯ. Сережа! А ты заметил, какое у нашей невестки шикарное новое вечернее платье?
СЕРГЕЙ. Заметил, как ты на него пялилась.
НАДЯ (зрителю). Значит, заметил.
СЕРГЕЙ. Вот именно, пялилась – до неприличия. Я и не догадывался, что в тебе столько материального. А люди, между прочим, то, на что они смотрят.
НАДЯ. Если так, то ты должен превратиться в паяльник или в свои дурацкие пассатижи.
СЕРГЕЙ (укоризненно). Надя, давай не будем размахивать словами как топорами. Я выразился фигурально.
НАДЯ. А что я могу поделать, если мне это платье «фигурально» приснилось. (Зрителям.) Я прямо почувствовала в себе некий животный магнетизм!
СЕРГЕЙ. Нам только животного магнетизма хватает.
НАДЯ. Я думаю, что мне очень-очень подошло это самое платье.
СЕРГЕЙ (возвращаясь к обоям). А я думаю, за что эти черти поперли меня с завода?
НАДЯ. Господи! Он еще спрашивает!
СЕРГЕЙ. Надя, неужели из-за того злосчастного собрания акционеров?
НАДЯ (уклончиво). Возможно, по крайней мере, мне именно так показалось. Но какое теперь это имеет значение, когда ты уволен бесповоротно.
СЕРГЕЙ. Колбасники. Неучи. Хотя, если вспомнить того… с лисицей за ухом, ну, штуковитый такой, из отдела по импорту?..
НАДЯ. Чародей.
СЕРГЕЙ. Во-во, он самый: без чарки ни шагу. Этот тип ясно сказал…
НАДЯ. Сережа, забудь ты о них, как говорится, забей! Наш сын во всем разберется.
СЕРГЕЙ. Надя, у меня расчеты, проект! Я с цифрами в руках кому угодно готов доказать свою правоту даже сейчас. И тогда я не мог поступить иначе, Надя, пойми, я не мог.
НАДЯ. Клей останется: куда его вылить?
СЕРГЕЙ. Меня никто не поддержал, никто толком не выслушал. Меня выгнали, захотели избавиться и избавились, как от чумного.
НАДЯ. Тебя не выгнали, тебя сократили… (Спотыкается.) Блин! Эти-то… обои, Сережа, зачем?
СЕРГЕЙ. Да брось ты! Какая к лешему разница: выгнали, сократили! Турнули под зад коленом! «Сократили»… Я что – дробь или чересчур длинное слово, которое невозможно выговорить? Или меня сократили, руководствуясь исключительно гуманными соображениями в плане моего здоровья и успехов в личной жизни? Завод нашлепал продукции на пять лет вперед, цены взвинтили, а продукцию, видите ли, покупать стало некому. Зарплату рабочим им стало нечем платить. Все знают, все понимают. А теперь, как говорится, поезд ту-ту! Но я докажу, я докажу…
НАДЯ (озираясь). Ой, нет – ни за что не успеем! Хоть бы
