закончились благополучно. Опасения подруги не подтвердились. Испытывая друг к другу самые нежные чувства, Славик с Агатой уединялись ещё несколько раз, причём по инициативе девушки, выбиравшей время поближе к наступлению месячных. С каждым разом интимная связь приводила обоих в больший восторг. Слава и прежде был без ума от возлюбленной, а теперь готов был повсюду носить её на руках. Агату в свою очередь перестало волновать будущее в плане секса вообще и беременности в частности. Она уже подумывала, не пожениться ли им по достижении восемнадцати, не дожидаясь окончания института. Девушка наивно полагала, будто семейным парам предоставляют отдельную комнату в общежитии.
***
– Кстати, о Локоткове, – проговорила Агата, когда они с матерью пили чай. – С сегодняшнего дня он работает водителем в нашем агентстве.
– Оп-ля! То есть, экономистом он так и не стал? – осторожно уточнила мать, хотя спросить ей хотелось совсем о другом.
– Зато стал отцом девочки, – с непонятным Ирине Константиновне озлоблением выпалила дочь.
– Вот как. Он, что, удочерил её?
– Почему удочерил? – не сообразила Агата. – Наоборот, бросил свою. Ну, не совсем бросил, просто, развёлся с её матерью. И теперь платит алименты, – с отвращением добавила она. – Две тысячи пятьсот, представляешь, мам?!
– А на ком он женился? – растерянно спросила Ирина Константиновна.
– Понятия не имею. И он ещё так спокойно об этом говорит. Подумать только, две пятьсот!
– Должно быть, – с сочувствием произнесла мать, – он не очень много получает.
– Ну, знаешь, – возмутилась Агата, – мог бы и постараться, чтобы получать больше.
– Не у всех есть такая возможность, – попыталась мягко возразить Ирина Константиновна.
– Не оправдывай его, мамуль! Если бы ты только слышала, как он рассуждает! Квартиру он, видите ли, оставил бывшей жене.
– Какую квартиру? Родительскую?
– Да, – пожала плечами дочь, – какую ещё.
– Но, согласись, это можно считать поступком.
– Брось, мам! У меня вообще сложилось впечатление, будто он отдал квартиру, чтобы переложить оплату коммунальных услуг на плечи бывшей жены.
– Дочур, – невольно расхохоталась мать, – ты сама-то поняла, что сказала? Но ведь самому Славе надо где-то жить. И, кстати, тоже платить за коммуналку.
– Он и живёт, – отмахнулась Агата, – на съёмной.
– Ну, вот. А ты говоришь, специально отдал.
– Да не знаю, мам. Мне он показался таким хитрецом. Всё-то у него продумано-предусмотрено. И на работу-то он устраивается только по трудовой книжке. Пусть на три копейки, лишь бы жена видела его официальные заработки, – фыркнула Агата. – И ездит из города в город, то в Москву, то в Иркутск. Теперь вот сюда вернулся.
