ты не дружишь с однокурсниками? – задал он свой следующий вопрос.
– Не отвечаю. Все равно совру, а окружающие тебе точнее ответят на этот вопрос, – попробовала отвертеться я, но не вышло.
– Я слышал их версии. Мне кажется, что твоя будет самой правдоподобной. Или ты сейчас не хочешь отвечать на этот вопрос? – он выглядел несколько обеспокоенным.
– Честно? – я скривилась. – Я пока действительно не хочу на него отвечать. У меня, кстати, созрел в голове еще один нескромный вопрос.
– Задавай, – Давид улыбнулся.
– Ты… знал о моем существовании? – мой вопрос прозвучал неожиданно тихо, и я невольно потупила взгляд. Наверное, глупо было его задавать. Сейчас он подумает, что я самовлюбленная дура.
В наступившей тишине мне было особенно неловко. Возможно, Давид почувствовал мое внутреннее напряжение, но признание ему тоже далось нелегко.
– Ты мне снишься с того самого дня, как на меня наложили проклятие. Каждую ночь, каждую мою новую жизнь. Только ты и больше никого. Я видел тебя много лет назад и вижу до сих пор. Я знал о твоем существовании еще до того, как ты родилась.
Он замолчал, думая о чем-то своем. Мне даже стало жаль его. Наверное, зря я его об этом спросила. Даже печальный он выглядел красиво и даже мило. Не особо зная этого человека, мне он очень нравился, и даже больше этого. Давид был не просто симпатичным молодым человеком. Он был тем, кто был предначертан мне судьбой. Что ж, нужно, наверное, ему что-то сказать. Но что именно, чтобы его успокоило?
– Прости, – шепнула я, зная, что он все равно услышит и поймет.
Он поднял на меня свои пронзительно голубые глаза, и я невольно передернула плечами. Темно-русая челка упала на глаза, и Давид нервно дернул головой, смахивая со лба волосы. Потом он улыбнулся и уверенно начал вести допрос (ага, именно допрос):
– А когда я впервые тебе приснился?
– Достаточно давно. Я еще в школу не ходила. Но просыпаясь, я никогда не вспоминала твоей внешности. Вспомнила только на днях. Точнее одной ночью.
– Твой любимый цвет черный?
– Да, – согласно кивнув, я отпила из чашки кофе. Ммм, как вкусно.
– Почему?
– Почему? – переспросила я, не понимая, о чем идет речь.
– Почему именно черный? – уточнил свой вопрос Давид.
– Не знаю, – я пожала плечами. – Черный цвет символизирует ночь, классику, тайну… не знаю. Просто нравится и все.
– Твои любимые песни? – продолжил допрос Давид.
– Разные. Чаще всего по настроению. Мне многое нравится, но предпочтения среди групп… – я задумалась. – Пожалуй, «Самоцветы», «Любэ», «Феникс», «Киш», а так еще Боярский и Газманов. Ну и классика, естественно.
– Твои любимые цветы? – он криво улыбнулся. Интересно, о чем он сейчас думает.
– Тюльпаны. Желтые тюльпаны, – я мечтательно закатила глаза.
– А что
