мамочки! Ну, зачем же ТАК подкидывать??? Я едва вцепилась в турник и начала раскручиваться. Не люблю я этот момент. Все-таки страшновато раскручиваться, перекручиваться в верхней точке удерживаясь на одной руке.
Марина, девушка на соседнем турнике, неожиданно вскрикнула и я с ужасом увидела, как удерживающие цепи рухнули. В последний момент, Марина прыгнула в мою сторону, и я, поймав ее за руки, повисла вниз головой, удерживаясь на турнике только ногами, согнув их в коленях. Хотя еще немного и я сама соскользну оттуда.
В зале вроде бы зашевелились. Поднялась паника. Кто-то вызвал «скорую».
– Боудика! Отпускай ее! – крикнул внизу Давид. Я и не заметила, когда он туда подошел.
Расцепив руки, я проконтролировала, как Марина упала в объятия Давида. Даже стало немного завидно.
– Давай! – он махнул мне рукой. – Не бойся, я тебя поймаю!
Ага, как же испугаешься с ним! Я перекинула ноги, уже думая о том, как хорошо будет в сильных и нежных руках Давида, но все пошло не так. Моя длинная брючина как-то странно закрутилась вокруг турника, и я повисла в еще более неудобной позе. Пытаясь высвободить ногу, я подтянулась, но тут одна из цепей, на которой удерживался турник, оборвалась и чуть не грохнулась. Кстати, цепь, пролетая мимо, едва не снесла мне голову. Сердце неприятно екнуло. Брючина никак не хотела высвобождаться. И тут я вспомнила…
– Давид, чашки, сон! Уведи всех со сцены! – крикнула я, пытаясь все-таки высвободить ногу.
Кивнув, Давид громко заявил:
– Под сценой что-то есть! Может быть бомба.
Что началось! Всех присутствующих как ветром сдуло. Причем ураганным.
– Ты сама спрыгнешь или тебе помочь? – несколько раздраженно спросил Давид, вновь оборачиваясь ко мне.
– Тоже сойдите со сцены, – попросила я.
– А как сон, чашки и сцена связаны? – поинтересовалась Лилит, спускаясь вниз вместе с Давидом.
– В моем сне бились чашки. А сейчас я поняла, что сцена рухнет.
– Рухнет?! – переспросила Лилит, словно сомневалась в моем душевном здравии.
Я не ответила только потому, что треклятая брючина порвалась, и я все-таки упала. Даже взвизгнуть не успела, не то, что съязвить.
Холодная рука нежно обхватила меня за талию. Всего лишь мгновение, а я уже сижу на коленях Давида. Все-таки поймал. Приземлился он по-кошачьи тихо. Я затаила дыхание.
– Ты права, – негромко признал он.
– В чем на этот раз? – не очень дружелюбно поинтересовалась я.
– В том, что сцена действительно на соплях держится. Как вы на ней танцевали? Хотя… – Давид призадумался. – Короче, кто-то очень добрый кое-что подвертел и подорвал под сценой, поэтому твое падение было завершением. Вдобавок вам специально цепи отвязали. Значит, избавиться хотели от нескольких людей…
– Либо проверить! – вдруг дошел до меня ужас происходящего.
