щетина на лице.
«Юбка на мужике! Да он баба!» – так и хотелось воскликнуть мне, но «Слава Богу» я вовремя вспомнил, что юбки носят и Шотландцы, а они те ещё парни.
Да и вот что! Сразу брякну эстетам! Да, я знаю, что кельты носят не юбки, а килты! Килт изначально это ткань восемь метров в длину и внешне выглядит как юбка! «Реконструктор я или насрано?!».
Понятно, что насрано! Ведь я не «реконструктор», а «файтер». «Те же яйца, но только в профиль».
– Уважаемый мы видимо не поняли друг друга. – услышал я свой голос что вещал на автопилоте. – Вы, наверное, какой-то служитель бога… Но у меня свой Бог! Я это к тому, что не хотел никакого ущерба вашему ученику! Я просто хотел узнать о местных обычаях, вере, быте! – брякнул я и сам «зассал».
Про Бога я не зря сказал. А вы думаете, что так просто появляются подобные мне?!
Поначалу мы были обычной бандой. Банда не то слово, скорее уместнее слово «грядка». Тренировки в подвалах с железом и вкрадчивый голос тренера по рукопашке о прогнившей власти и обещания выдать орудие. На какие доходы жил тренер, если он нигде не работал, вопрос только для наивных.
Потом церковь. Тренировки в подвале под храмом. Всё тоже самое, только постепенно из жизни уходил алкоголь, наркота и курево. Хочешь пить на тренировке – пей, но главное не матерись! За мат можно было реально отхватить от батюшки, а по поводу бухла, ну все грешны. Ну, и за курение рядом с церковью можно было хорошо отхватить. В подвале пристройки рядом с церковью всё уместно, кроме баб и мата. Сдавать батюшку не буду, скажу только всё это было в Троицкой церкви, а сколько таких церквей по всей России, сам патриарх не знает.
Батюшка сам ещё тот ушлепок, бывший ВДВ-шник, всё понимал, всё знал и до определённого момента не встревал в наши «барогозы».
Так что, когда я говорю: «За мной Бог!», это не напускное, это привитое, и я за это умру, хотя и понимаю, что мы не более чем «мясо во Славу Его».
«Гвардия во имя Его! С нами Бог! Боевая единица воюет за идею! Боевая единица может быть окружена, но только ей решать сколько ей осталось! Умри, но не сдавайся! Нет боли, нет страха, нет жалости! Пропустил удар сам дурак, не фиг было пропускать! Ушёл с тренировки без синяка, значит тренировки не было!» – и прочие, само всплыло в памяти. Я тот, кто я есть, ни больше ни меньше. Так меня воспитали девяностые, таким я и останусь.
Антеро от моих слов прифигел. Жрец какого-то божка тоже. Сам я понимаю, что начал с пустого места катить бочку на того, перед кем срётся сам мой дегенерат.
А что вы хотели?! «Девки, музыка, бухло, угар». Впрочем, верны только последние два слова.
Старикашка даже не знал как на меня реагировать. Сам «соплей перешибёшь», но столь явного пренебрежения им, наверное, нечасто встречал…
– Уважаемый. Вы сами поняли по моей речи что я здесь чужак. – услышал я свои слова на автопилоте. Кто бы сомневался, язык
