от того, что предполагал их создатель. Возможно, еще и это послужило поводом для ссылки нового вида? Они были очень спокойными, выносливыми.
И вот сообща пленники обсуждали, как найти выход, но ничего придумать не могли. Ситуация казалась безнадежной.
Во тьме все лежали рядышком. Как вдруг где-то у самой земли послышался крысиный писк. Восьмой зажег фонарь, и все увидели окруживших их крыс. Грызуны, словно кошки, начали тыкаться мордочками в ладони обезьянолюдям. Павел отпрянул. А обезьянолюди, напротив, были рады встрече с крысами, точно со старыми друзьями. Выяснилось, что они всегда подкармливали крыс – с самого начала работы в шахте. И крысы любили их. Теперь маленькие серые друзья стайкой суетились рядом, будто что-то пытались объяснить.
Наконец, стало ясно, что крысы просят следовать за ними. Вся большая компания обезьянолюдей и Павел повиновались им, потому что лежать и ждать гибели было бы куда глупее. Группа плутала достаточно долго, крысы пару раз завели ее в тупик, откуда сквозь щели пролезть могли только грызуны, но тут же отыскивался другой ход. Спустя длительное время блужданий они пришли в тоннель, где в кромешной тьме виднелись тоненькие полоски света. Тоннель был завален обломками бревен – часть подпорок была сломана, также валялись вагонетка и прочий инвентарь рудокопов. Видимо, ход был завален очень давно, все покрылось толстым слоем земли и пыли. Совместными усилиями, аккуратно, чтобы не вызвать еще одного обвала, обезьянолюди расчистили выход. Стало очевидно, что тоннелем не пользовались очень давно. Но Павел попросил всех не выходить сразу, чтобы тотчас не ослепнуть от солнца.
Наконец, привыкнув к свету, они огляделись. Вокруг был лес. Компания оказалась в абсолютно диком месте: ни тропинок, ни ограды, только бурелом. Что, в общем-то, им и было нужно. Крысы вывели своих давних кормильцев на белый свет, да еще и в таежную глушь.
Мошкара, конечно, набросилась сразу. Но это было гораздо лучше, чем лагерная охрана, обрекшая их на смерть. Через некоторое время выяснилось, что лес действительно совершенно дикий. Они оказались в глухой тайге, где им предстояло выживать среди медведей, волков, рысей, кабанов и мошки. К счастью, у них с собой были молотки, топорики и все остальное шахтерское снаряжение.
Первым делом обезьянолюди срубили несколько хижин, сложили простые печи из камней и глины. По крайней мере, это была хоть какая-то защита от животных и от предстоящих зимних холодов. А дальше они потихоньку начали обживаться. Павел вел записи об обезьянолюдях и чувствовал себя вполне в своей тарелке. Наблюдая за поведением, интеллектуальными способностями, смекалкой, закаленным характером нового вида, молодой ученый проводил анализ: что из этого врожденное, а что – привнесенное.
Обычных человеческих имен у обезьянолюдей не было – их отец присвоил им порядковые номера. Так они и называли друг друга. Со временем и Павел привык к этому, и постоянно наблюдая, научился различать их лица, характеры,
