что острые овсяные колючки вонзались в горло, больно его царапая. С трудом же, проглотив кусочек, мы обрекали себя на предстоящее мучительное и долгое сидение на туалетном горшке. Но, это нас не останавливало, и мы с братом всегда с нетерпением ждали прихода мамы с работы.
Хочется ещё отметить, что мучительное наслаждение овсяным хлебом иногда, но очень редко, прерывалось появлением пеклеванного хлеба. Мама его приносила и долго раздумывала над тем, как же его поделить между всеми. Это был желтоватый, мягкий, как вата, вкусный до умопомрачения хлебушек. Кусочек, который доставался мне, наверное, весом грамм пятьдесят, я ел целый день. Откусывая по крошке, я старался долго держать его во рту. Но он, почему-то не подчинялся мне и быстро таял, оставляя приятное послевкусие. Вот с таким мучительным наслаждением и предательски исчезающим жёлтым кусочком я проводил долгие зимние будни.
Мы со Славиком росли, познавая суровый мир и, всё-таки умудряясь наслаждаться мелкими детскими радостями.
Я стал забывать папин образ, и все военные события проходили, не оставляя в моей памяти важных, значительных моментов.
В один прекрасный день вернулся с фронта муж тёти Насти, старшей сестры моей мамы. Он потерял пальцы на правой руке и был комиссован по причине непригодности. Первые дни после его возвращения у них в семье было много радости. Тётя Настя где-то находила самогонку и каждый день, на радостях, приносила её вернувшемуся мужу. Она была довольна тем, что вот муж, хоть и без пальцев, но живой, вернулся домой, и теперь им легче будет прокормить двоих детей.
Но, время шло, а муж не хотел заканчивать праздник возвращения и требовал всё больше и больше веселящего напитка, пока тётя Настя не сказала ему:
– Хватит, дорогой муженёк. Пора браться за работу.
Она думала, что её слова будут правильно восприняты, но реакция оказалась совершенно противоположной. Оставшаяся невредимой левая рука была настолько «работоспособной», что без труда справлялась с сопротивлением тёти Насти. Бывший солдат так успешно использовал нерастраченную на фронте злость, что его жена после этого несколько дней лежала, не имея сил подняться. Такие воспитательные процедуры повторялись довольно часто, и мы, родственники, почти не видели тётю Настю без синяков и кровоподтёков, а её мужа в, более или менее, приличном состоянии. Даже после того, как у них один за другим родились ещё двое сыновей, моих двоюродных братьев, покалеченный на войне отец не смог найти себя в мирной жизни.
Глава 2. Неординарные поступки
Война продолжалась, забирая сотни тысяч воинов и мирных жителей. Мы, малышня, постепенно начинали понимать трагедию современной жизни, хотя и не были непосредственными участниками или свидетелями ужасающих событий.
Слава пошёл в первый класс. Мама, как могла, одела его и снабдила самодельной сумкой для учебников и тетрадей. Но, ни того, ни другого, в полном смысле этих слов, у него не было. Учебники были довоенные в количестве одного для нескольких учеников, а
